Простояв там две минуты, я решил было помочь также и другим умершим, отвязав их всех, что я мигом и принялся делать. Трупы быстро всплывали вверх, оставляя за собою целые шлейфы пузырьков, но вскоре я увидел, что у одного из них весь новый мешок был насильно изорван, и даже чуть знакомое мертвое лицо проглядывалось сквозь эту прореху. Я стал сомневаться, но все же подплыл к нему и собрался было отрезать канат и ему, как вдруг он мигом ожил, схватил сквозь прореху меня своей рукой и закричал во всю глотку ужасной скороговоркой:
– Это ты, ты, ты, ты, ты убил меня! Ты! И никто другой!
Тут же множество других рук схватили меня, попытавшись сжать мое горло и вырвать кишок с воздухом. Я запаниковал, заметался, начал кричать под водой и силится выбраться из рук утопленников. Наконец я проткнул голову ножом одному из них, распорол живот тому самому, кто был утоплен живьем, ткнул в грудь третьему и был наконец отпущен ими. С лютым страхом выплыл я оттуда и тут же заглотнул воздуха из кишка, а когда подплыл к своему провожатому, то он тут же сказал мне:
– Дело сделано? Идем же теперь во дворец нашего императора, ведь он ждет нас.
Так мы поплыли по каменистой тропе сквозь заросли водорослей, покамест не выплыли на большой песочный пустырь, где прямо передо мной простирался огромный каменный замок, выстроенный на манер величественной цитадели. Шпили и башни с имперскими орлами возвышались над простором, а за огромными бойницами на стенах выглядывали даже дозорные. Подле больших ворот стояли гвардейцы, которые, узрев моего провожатого с особой хартией в руках, пропустили и его и меня вместе с ним.
Величие залы, в которую мы попали, поразило меня: всюду были светильники на стенах, которые горели волшебным неугасаемым огнем, и освещали всю вокруг; большой оркестр, состоящий из мертвецов, любезно играл под котильон, и даже самое изящество музыки весьма отличалось от петербургской; большое количество офицеров, с многими орденами, медалями, и прочими регалиями, которые так и светились в своей безупречности на военных мундирах; были здесь также и любезные дамы, тоже уж давно упокоившиеся, в старинных платьях с фижмами, которые были актуальны в прошлых веках, тут был и батист, и атлас, и вышивка тамбуром, и шали, и банты, и даже шлейфы. Были лакеи, камердинеры, прислуга, повара, адъютанты, Стояли ломберные столы в особых залах, столы с фараоном, столы с рулеткой, шандалы, кубки, приборы, столы с пищею, с мадерой, с ромом, и с черт знает с чем еще. Вскоре стали танцевать полонез.
