Но ничего, однако ж, не случилось так, как я предполагал что будет.
Прежде всего случилось колоссальное происшествие, то есть совсем уму непостижимое убийство, на которое покусился сегодня же самый Тенетников. А дело было вот как.
– Пришел в чувства? Ась? – Говорил мне Лев Борисович играя и перемигивая своими плутовскими глазами, когда я уж курнул «Черное сердце» во второй раз, находясь у него в кабинете, но только уже на другом удобном стуле, где около него не было ни гвоздей, ни свечей, ни жарких печей.
– Пришел.
– А вот и славно, что ж, знаешь, что нужно делать?
– Вы опять за свое, Лев Борисович?
– А то как же? Ведь вот целую шайку расхитителей выявил, сейчас надо везти топить. Ведь вот предатели, только третьего дня двое из них пришли ко мне, и уже оказались в сговоре с Арсюшкиным! Ну ничего, этого хитрого плута я найду даже на том свете!
Я шел за Тенетниковым, не зная даже, что могло поджидать меня там, то есть какое количество человек были мертвыми. Как я уже однажды заметил, что его эти самые жертвы с каждым разом увеличиваются в некотором роде с прогрессией, то и сейчас мог справедливо предположить, что там теперь же находятся четыре трупа, или, Господи Боже, целых пять. Это потрясло бы меня окончательно.
Мы вышли в залу и, когда Лев Борисович встал в середину зала перед несколькими скаменьями, громко и с гордостью сказал мне:
– Вот они, Иван Андреевич, братец, полюбуйся. – Голос его был необычайно весел.
– Кто они? Где?
– Да вот же, разве не видишь?
– Не вижу, эти что ли?
– И эти, и вон те, и вот эти, словом, осьмнадцать человек. Только не смотри на меня так, словно тебе жалко этих людишек. Ведь я тебя знаю, ничего тебе не жалко, никого то есть. Ну давай, за работу, надо за четыре часа успеть сделать это все.
Самый тон, с которым он говорил это, да еще и эти странные и совершенно абсурдные слова, вполне показывали мне то, что Тенетников был пьян. Но вот я и в самом деле присмотрелся, и решительно разглядел четыре скамьи с мертвыми телами. Такой поворот событий окончательно изумил меня и сбил с толку; я не мог даже и подумать, чтобы Тенетников сумел убить столько людей, хотя, впрочем, и знал, что он такая скотина. Но чтобы восемнадцать человек, да еще и всех вместе, сряду. Теперь-то вы понимаете, каково мне было осознать это?
Виноват, кажется я несколько оговорился, упомянув ранее об непостижимом убийстве, на которое покусился Тенетников, да дело в том, что не это было тем самым непостижимым его убийством.
