Впрочем, вернусь к изложению.
Мне хотелось бы сразу перейти к описанию этой битвы, но тут следует сделать несколько отступлений и добавить кое-что про очередную встречу с Тенетниковым.
– Здорова братец, садись. – Начал он деловито, усаживая меня на стул к себе в кабинете. – Знаешь, что я тебе скажу?
– Что?
– А вот что. – Тут он разложил предо мною около десяти штук баночек с закрытыми крышками, но когда он открыл одну из них, я обнаружил в ней сильно и приятно пахучий порошок черного цвета, который походил на опий.
Надобно знать, что настроение у Тенетникова в этот раз было совершенно неописуемое. Он много раз потирал ладонями и улыбался без повода, и даже что-то старался напевать. По всему этому можно было заметить, что он был сильно рад и имел что сказать мне.
– Ну? Как? А? Ась? – Говаривал он на разные лады. – Как порошок-то?
– Это что, новый сорт? – Говорил я, с удивлением разглядывая и нюхая его.
– Это «Черное сердце», лучшее, что когда либо существовало в природе. Такого ты больше нигде не найдешь, даже наши самые лучшие алхимики признались, что никогда еще такого не делали. Прямиком из Германии, пол пуда оптом, а признаюсь, это стоило мне половину моего состояния. Черт побери, да я сам от себя в экзальтации!
Я смотрел на этого человека, на его лицо, на беглые и возбужденные глаза, на слюни, брызгающие изо рта, на потный лоб, на трясущиеся руки, и во всех этих движениях я видел решительного коммерческого предпринимателя, рвача, торговца, лавочника, ушлого подлеца, спекулянта, миллионера, скупого и алчного богача, сребролюбца, но никак не ангела и посланника Божия.
– Поверь мне, братец, – продолжал было он, – никогда в своей жизни не встречал я столь славного сорта опия. Что ж, желаешь? Ведь другого у меня сейчас нет.
– Желаю, но сколько же он стоит, этот сорт? – Отвечал ему я, зная, что у него есть и другие сорта.
– Да два всего стольника.
– Как? Двести рублей?
– Ну да. Да разве для тебя это деньги?
– Неужели так много? Да это еще и со скидкой?
– Да другому бы я и в пятистах рублев не отдал. Ведь это же какой сорт? Монарший сорт! Его курят аристократы и августейшие личности, там, в высшем свете, в Европе.
– Что ж, ну раз в Европе. – Тут я достал ему две государственные и порешил, что только так, лишь один раз испробую этот дорогой сорт, и больше не стану покупать его.
Все было устроено, спичка как всегда пыхнула, порошок загорелся и тут же вспыхнул черною мглою, что даже самый лик смерти образовался из этого дыма. Но вот странность, доселе не испытывал я никогда еще подобных чувств, даже если и другой какой сорт усилить в пять крат. Этот сорт настолько усилил все мои мысли, настолько потряс меня и заворожил, что теперь, после этой самой моей первой покупки я бы не то чтобы две государственные дал, я бы и десять за него дал. Это было непостижимо; вам, простым смертным, не понять этих чувств и сил, что двигали мною.
