Но прежде всего опишу самое помещение. Была еще одна парадная дверь, сделанная на манер стиля ампир, такой же стол с батистовой скатертью, на коем стояли цветы и склянки с духами, еще была маленькая кушетка, к которой прилагался столик из стекла, с хрустальными вазочками, наполненными фруктами, с картами Европы и множеством мехов на самой кушетке; стояли еще серванты и ковры из медвежьей шкуры на полу. Было еще очень много всяческих мизерных вещичек, которые теперь же трудно упомнить.
Надо полагать, что вы хотите узнать и убранство самой владычицы, кто бы она не была? Что ж, этого убранства попросту не было, ибо самая владычица располагалась в большой и античной ванне, наполненной горячей молочной жидкостью и лепестками красной розы. Ванна была сделана из мрамора, а чудесная девица, которая была в нее погружена по самую грудь, время от времени умащала себя бальзамами и маслами.
Лицо ее было божественно очаровательное и в то же время властное, черные и бархатные волосы ее доходили лишь только до плеч, а впадинки на щеках и подбородке были чрезмерно несочетаемы с большими и повелительными глазами, с такими же бровями и персидским носом с горбинкой, но зато высокий лоб и чуть выпирающая нижняя губа весьма исправляли эту несовместимость, так что всем своим видом она и впрямь походила на персидскую принцессу.
Так я смотрел на нее и дивился, что моя фантазия сама сработала мне сей чудесный плот сновидения, и непомерно радовался в душе, что наконец смогу отвлечься от всех этих суетных дел и опасностей, которые появляются в связи с сотрудничеством с двумя молодыми людьми. Наконец-то я мог преспокойно действовать и ощущать себя полновластным строителем своей доблести и плутовства.
Я уже хотел было войти внутрь, как вдруг принцесса встала сама и струи горячего молока потекли по ее обнаженному и румяному телу. Она обтерла руками свою грудь, вышла из ванной и направилась к кушетке, где, уж усевшись, принялась как-то пространно рассматривать все вокруг. Но ее тело, Господи, это божественное и сладкое ее тело, просто сводило меня сума; я изгорал изнутри.
– Что ж, – думал я, глядя не эту сказочную принцессу, – обнаженная женщина потирает свои груди и сидит на кушетке? Да чего же может быть лучше? Натурально я хочу эту владычицу.
Тут я хотел было снова пройти внутрь сквозь полупрозрачную занавесь, за которой я рассматривал ее все это время, как вдруг в парадные двери раздался стук, после чего в комнату вошел молодец в жандармской форме, с усами в аршин, с винтовкой и абсолютно патриотичной физиономией, которая бывает только у бравых ребятушек.
