Все эти потоки жидкости, видимо, втекали позднее в самые статуи в латах, потому что все они начали, к моему великому удивлению оживать, сходить со своих постаментов, громко и грузно передвигать ногами, греметь и скрежетать каменными суставами. Все они были ужасно грозны и величавы, и походили своим обличием более на крестоносцев времен Папы Бонифация, но только латы их, которые были сложены очень красиво и сразу несколькими слоями, совершенно скрывали нагие каменные тела и члены, создавая им невиданную доселе защиту из стали.
Они в миг вышли все со своих мест и начали подходить к большому круглому столу и хватать с него мечи, и другое оружие; хватали они также и то оружие, которое располагалось на стенах в виде трофеев или на оружейных стойках. Обмундировавшись с ног до головы и став похожими на лютых убийц и головорезов, они выстроились в бесконечный ряд и звонко преклонили колени пред господином Тенетниковым.
– Охотники, – начал он свою речь, – настало время, когда бессовестные расхитители позабыли меру и нагло стали расхищать священные кладези, которые были дарованы нам самим Богом. Итак, пришло время постоять за свою честь и нанести им решительный и сокрушающий удар. Принесите же мне голову проклятого негодяя Арсюшкина!
Все войско ответствовало ему одобрением и в миг двинулось куда-то, порождая в бесконечном зале мощные металлические отзвуки по камню.
– Что ж, теперь ты можешь идти, – говорил мне Тенетников, – спасибо тебе большое за помощь.
– Я всегда благодарен вам и готов помочь всеми силами. – Отвечал я ему с подобострастием уже совершенным, так как уже тогда я распознавал в его власти доминирующую над властью Арсюшкина черту.
– Выход там, проводи время в свое удовольствие, любезнейший друг.
Я вернулся в общую курильню и решил теперь же уж точно позабавиться и дать волю своей фантазии, воображая в своей голове какую-нибудь красавицу или принцессу, надвигаясь к другой незапрещенной двери, где я еще не успел побывать в связи с возникшими тогда трудностями.
Я зашел в нее и оказался в таком же как и в остальных дверях коридоре, оббитым всюду досками и с настенными светильниками в виде свеч. Пройдя несколько шагов далее, коридор начал петлять и наконец привел меня к комнате с загороженным занавесью входом. Я немного отодвинул занавесь и заглянул внутрь, где, к долгожданной своей радости, обнаружил весьма недурную спальню этакой вассальной владычицы, которая, по-видимому имела сильное паблисити в этом мире.
