– Он его ещё и защищает!
– Семейка уродов!
– Проблемы! Из-за них у нас проблемы!
– Он врёт!
– Лжец!
– А ты что молчишь?
– Да, ты! Я к тебе обращаюсь, обезьяна!
– Язык проглотил, тупой энергет?!
– Господа!
Посол хотел урезонить присутствующих, но голос Зоммерфельда утонул в общем гаме.
– И вы, – Горакша-натх встал. Похоже, хвалёному терпению йогина имелся предел, – называете себя цивилизованными людьми?
– Обезьяна умеет разговаривать?
– Что ты сказал?! Повтори!
– У вас плохо со слухом?
– У нас хорошо. А у тебя сейчас будет плохо…
Из задних рядов выбрался неопрятного вида долговязый мужчина. Засаленные шаровары, несвежая рубаха, подпоясанная кушаком – он больше смахивал на шадруванского разбойника, чем на цивилизованного ларгитасца. Долговязый двинулся по проходу, на ходу извлекая из ножен длинную саблю.
– Давай, Каспер!
– Покажи ему!
– Отрежь уши этой обезьяне!
– Господин Мертенс! – возвысил голос посол Зоммерфельд. – Уберите оружие!
Плевать хотел господин Мертенс на приказ посла. С наглой ухмылкой, глядя, как брамайн поднимает чёрный трезубец, как на остриях, потрескивая, мерцают голубые искры, долговязый играл саблей, готовясь к удару.
Распахнулись двери.
Их было трое: одноглазый крепыш в долгополом кафтане и шапке из чёрного войлока, расшитой золотом, а с ним – двое стражников с копьями. Крепыш, даром что кривой, сориентировался мгновенно. Знак стражникам, и тот, что слева, ускорил шаг. Подобно бильярдному кию, копьё быстро и точно ударило Мертенса в голову. Буян рухнул, как подкошенный. Жалобно зазвенела сабля, выпав из разжавшихся пальцев.
Стражник бил тупым концом копья – видимо, тоже был гуманистом.
– Я – Абд-аль-Ваккас, хайль-баши у стремени Опоры Трона, – возвестил крепыш, не удостоив Мертенса вниманием. – По повелению светоча вселенной, величайшего из великих, посольство взято под охрану. Слушайте и не говорите, что не слышали!
Абд-аль-Ваккас выдержал паузу и уточнил, пряча усмешку:
– Для вашей же безопасности. Выход за пределы посольства без личного дозволения Опоры Трона запрещён для всех. Повторяю: для всех без исключения. Нарушитель будет немедленно казнён.
Нимало не заботясь, поняли его или нет, одноглазый развернулся и вышел. Стражники вышли следом, с грохотом захлопнув за собой двери.
