Отбросив сомнения, доктор Ван Фрассен обратилась с просьбой к Кейрин-хану. Хан ещё не запретил ларгитасцам употребление в пищу мяса тварей, но город сидел на голодном пайке, и подлинный хозяин города, железной рукой правящий за спиной шаха-марионетки, отбирал в пользу высочайшей семьи едва ли не всю заветную добычу. Наверное, Регина могла бы попросить ларгитасцев отдать умирающим спецназовцам жалкую долю, выделяемую для посольства. Да, могла – и после долгих колебаний решила, что уж лучше хан. Обитатели посольства дичали со скоростью, приводившей доктора в ужас. Их желание делиться чем бы то ни было стремилось к нулю и дальше – к отрицательным величинам.
«Зачем?» – спросил хан, славящийся лаконичностью.
Регина объяснила, зачем. Она говорила честно, ничего не скрывая, зная проницательность хана и его мстительность по отношению к лжецам. Закончив объяснение, она добавила, что бойцами такого класса не разбрасываются. Особенно в условиях блокады города и регулярных нападений из-за стен. В защите города Груша и Скунс проявили себя наилучшим образом.
«Я подумаю,» – кивнул хан.
Он думал три дня. Стоит ли продлевать жизнь могучим воинам? Что перевесит на чашах весов: потенциальная угроза или царственный прагматизм? Победил прагматизм. Захоти чужаки сесть на трон при посредстве своих богатырей, они бы уже это сделали. По крайней мере, попытались бы. Прошение чародейки было удовлетворено, и спецназ получил спецпаёк из мяса монстров.
Увы, это не продлило им жизнь.
Оба тихо скончались в отведенный срок, известный им с точностью до минуты. Скунс пережил Грушу на три месяца. Регина провела последние часы у постелей обоих – и оба раза стала свидетельницей маленького чуда. Груша, тяжело раненый незадолго до начала эксперимента, исхудавший сверх меры Скунс – бойцы ушли без боли и страданий, не зная страха смерти, с какой-то особенной тихой радостью. Предсмертные образы, которые они послали доктору перед тем, как угаснуть, были на диво схожи. Ласковый солнечный свет нежно гладит кожу, по телу разливается тепло и умиротворение; и ещё – ожидание.
Их ждали. Скунс и Груша возвращались домой, к родным и близким. Туда, куда стремились всю жизнь, где им рады, где всё будет хорошо – отныне и навсегда.
Мертвецы улыбались даже тогда, когда их хоронили.
Нет, доктор не сказала об этом хану. Возможно, ему донесли. Возможно, так же умер кто-то из придворных, получавших спецпаёк. Или до Кейрина дошли слухи, и он сам провёл эксперимент, умертвив подходящего человечка – и внимательно наблюдая, как тот счастливым уходит в лучший мир.
