А потом — что называется, попёрло. Я не только вернулась в норму, но и начала подниматься выше. Ну, или мне так казалось. Энергии было море, я работала сутками, а высыпалась за три-четыре часа. О еде тоже забывала — сбросила тогда первые десять кило. Фирма начала расширяться, мы купили новые площади. А потом я решила, что опять влюбилась, и мне понадобились деньги, чтобы радовать любимую подарками. Машина и квартира — недурно, да? Я рассорилась с человеком, благодаря которому фирма выстояла во время моей депрессии, и он ушёл. А мне сам чёрт был не брат. Я спала уже по два часа в сутки, думая, что это от любви и счастья.
Потом как будто пелена упала с глаз, и я пришла в ужас от того, что успела наворотить в этом угаре. Как только кончился поток денег и подарков, любовь тоже быстро кончилась, но вот острые коготки любимой ещё долго трепали мои нервы, превращая их в вату. Расставание стоило большой крови. Как её звали? Уже неважно. Какая разница, как зовут зубастую боль, которая отхватила пастью кусок от твоего сердца?
Взлётов и падений было ещё несколько. Я выдумывала себе врагов и старалась их уничтожить, а вместо этого разгоняла от себя друзей.
Ты видела когда-нибудь летающих Робокопов, Алиса? Нет? А я видела. И они хотели уничтожить мой бизнес. У них была власть над интернетом и над банковской системой. И чтобы избавить мир от них, нужно было трижды обойти город по периметру босиком в марте месяце. В наушниках грохотало что-то тяжёлое, а я топала без обуви по грязному снегу.
Я пришла в себя в больничной палате худшей психбольницы, какую только можно себе представить. Всем было пофиг — врачам, больным, санитарам. Я пыталась узнать, почему меня здесь держат, выведать свой диагноз, но была откровенно послана на хер. Врачом. Моим лечащим врачом. Не веришь в это, Алиса? Думаешь, так не бывает? У меня нет причин тебе лгать. Врачу было пофиг.
Мама пришла в ужас, но она ничего не могла сделать. Только позже я узнала, что она слегла с инфарктом.
Я плохо помню, что происходило в этом заведении, устроенном в самых мрачных традициях советской карательной психиатрии, потому что лекарства превращали меня буквально в овощ. А врачу было пофиг, что мне хуже, чем до поступления в больницу.
Вытащили меня оттуда Лёха с Димычем — мои братья-мушкетёры, с которыми мы не виделись уже бог весть сколько времени. Уж не знаю, как им это удалось — они потом отмахивались от моих расспросов. Ну, удалось и удалось — что в этом такого?.. Не велик подвиг. Благодаря им я и попала к Софии Наумовне, которая столько времени провозилась со мной, но таки нашла подходящую схему лечения. Она поставила и верный диагноз. Если интересно, можешь погуглить код F31.7 — это в данный момент, когда я пишу эти строки.
