Под маской англичанина | страница 12
Каким было Ваше самоощущение в качестве эмигранта? Видели ли Вы себя в качестве политического эмигранта или вы отвергаете это определение?
Политическим эмигрантом в узком смысле (то есть то, что я эмигрировал, поскольку был социал-демократом, коммунистом или даже монархистом — да, была и правая политическая эмиграция) я не был, это не так. Однако в этом отношении я всё же был политическим эмигрантом, поскольку я эмигрировал из-за политического развития в Германии. По отношению к себе у меня не было никаких причин для эмиграции из Германии, где мне жилось хорошо, меня не преследовали, но я был против всего этого политического развития, особенно такого, каким оно вырисовывалось с 1938 года, а именно агрессивного, воинственного и также внутренне гораздо худшего. Антисемитизм присутствовал всегда, и с 1933 года начались многие подлости в отношении евреев, однако преследование евреев в том смысле, когда это может им стоить жизни — оно было лишь с 1938 года.
Таким образом, ситуация в Германии казалась Вам более внушающей опасения и более угрожающей, чем путь на чужбину и в неизвестность?
Да. Развитие ситуации в Германии было внушающим опасения и угрожающим, и я не хотел принимать в этом участия. Естественно, у меня были опасения, и я думал о том, чем ты теперь рискуешь — созданием семьи плюс эмиграция в чужую страну плюс потеря денег.
С другой стороны, у меня были определённые надежды. Англия предлагала разнообразные возможности. Мы поехали в Кембридж, отчасти потому, что брат моей жены занимал скромный пост в Кембриджском колледже — позже он стал вполне успешным профессором. Возможно, думал я, я тоже смогу там начать что-то подобное. Правда, ему было это легче сделать: он был математиком — а я юристом. Математика — это нечто интернациональное, однако юриспруденция целиком и полностью привязана к стране. Именно английское право оставалось мне всегда весьма чуждым, поскольку ведь в своей основе оно совершенно другое, чем германское и любое континентальное. На континенте право и закон — это практически одно и то же. Что не указано в законе, в конституции, на бумаге — то не является действующим правом. В Англии право длительно развивалось на прецедентах и уже имевшихся подобных приговорах в подобных случаях. Оно всегда развивалось дальше само по себе судьями. Впрочем, и сегодня дело обстоит так же. Английское и американское право — это постоянно развивающееся, живое, не кодифицированное право. Там мне надо было бы заново полностью изменить мышление, и собственно говоря, учиться с самого начала. Это было невозможно, я видел это с самого начала. Юристом там я стать не мог.