Сейчас в России многие со страхом замечают феномен так называемой «сталинизации». Политические комментаторы ищут, «кому это выгодно, кто подспудно толкает» страну в сторону возрождения страшного режима. Для них было бы невозможно допустить, что в народной массе ностальгия по сильной руке, по порядку, по тотальной уравниловке всех в одинаковом подобострастном подчинении живет и накапливается без всякого внешнего подзуживания. Умники политологи не хотят видеть, что дорогая им шкала моральных и интеллектуальных ценностей для народной массы не может быть привлекательной, ибо обрекает ее — массу — на безысходное прозябание внизу.
Во Франции XIX века вскоре после свержения Наполеона бурно возродился бонапартизм, в России XXI века отказывается умирать сталинизм, в Китае — маоизм, в мусульманском мире — фундаментализм. Интеллигент, вознесенный богатством своего ума, таланта, знаний, моральной чуткости над средним уровнем, не понимает, как может возненавидеть его всем этим обделенный низковольтный. СРАВНЯТЬ! КТО БЫЛ НИЧЕМ, ТОТ СТАНЕТ ВСЕМ! — вот главная, самая сильная политическая страсть низковольтного.
Только горстка русских интеллигентов, собравшаяся в сборнике «Вехи» в начале XX века, была способна осознать, что они «должны были быть благодарны царской власти за то, что она своими штыками и нагайками охраняла их от ярости народной». Когда монархия пала, на ее место, еще до большевиков, на свободных выборах в Учредительное собрание победила террористическая партия эсеров (чем не ХАМАС в Газе?). Если бы сегодня раздался «веховский» голос в России, я бы хотел присоединиться к нему. Потому что страшно боюсь, что этот «благородный» азарт в свержении «партии воров» расшатает неустойчивую конструкцию незрелой российской демократии и она рухнет в очередную кровавую смуту, как рушатся на наших глазах Ливия, Сирия, Ирак, на очереди Пакистан, Афганистан, Турция, а дальше многомиллионный пылающий вулкан под названием Африка.
В истории можно найти множество смут, произведенных бунтами снизу. Но и смут, произведенных верхними слоями, не так уж мало. В Российской империи это были декабристы, во Франции XVII века — фрондеры, в Византии VIII века — иконоборцы. Вглядываясь в кровавые разборки минувших веков, мы хотим найти у Истории ответ на наш вечный вопрос: «А кто был прав?» Увы, ответа на этот вопрос нет и быть не может. Ибо когда противоборство выплескивается на поля сражений, на первое место выходит вопрос: «Кто победит? Чей порыв сильнее? Разрушителей или охранителей?»
