Главная проблема состоит в том, что высоковольтный интеллигент не в силах вглядеться в ситуацию и чувства низковольтного. Он не понимает, что торжество его шкалы — ум, талант, дальновидность — оставляет неумное, неталантливое, близорукое большинство с сознанием безнадежной второсортности. Человек готов терпеть бедность, недоедание, холод, но сознание неравенства с другими всегда чревато для него мучением. В государстве всегда должны быть управляющие и управляемые, и всегда в сердце управляемого будет гноиться вопрос: «Почему он наверху, а я внизу?» Ответ на этот вопрос не может лежать в рациональной сфере. Только священное право королей, фараонов, императоров, или божественная власть пап, халифов, синедриона, или освященный веками порядок разбивки на четыре основные касты-сословия (Древний Рим, Индия, средневековая Европа), или обожествленный диктатор, фюрер, дуче могут предохранять общественную пирамиду от обрушения.
Сегодняшнему интеллигенту кажется, что решение проблемы найдено в политической конструкции, именуемой демократическая республика. Эта конструкция действительно создает иллюзию, будто врожденное неравенство преодолено, будто, приложив достаточные усилия, каждый может подняться в верхние слои общественной пирамиды. Жесткая иерархическая лестница управления заменена чехардой смены правителей, и человек даже в самом нижнем слое общества может иметь свою долю самоуважения, когда видит, что правители заискивают перед ним, ищут его поддержки, борются за голоса избирателей.
Но и в этой подвижной конструкции высоковольтный интеллигент никогда не будет доволен избранными правителями. Он никогда не признает, что у низковольтных есть своя шкала и что они могут выбрать кого-то, кто им больше по вкусу. Сегодня русские интеллигенты выходят на демонстрации против Путина, но американские с не меньшей страстью протестовали против Рейгана и Буша, английские — против Маргарет Тэтчер, итальянские — против Берлускони, французские — против Ширака и Саркози, израильские — против Рабина и Нетаньяху.
Недавно один знакомый американский профессор объяснил мне, что он выбрал в качестве объектов ненависти «рабовладельцев» Вашингтона и Джефферсона и что ему тяжело жить в стране, где стоят памятники Аврааму Линкольну, «погубившему больше американцев, чем Гитлер». При этом протестующие интеллигенты, как правило, убеждены, что победившие на выборах сумели каким-то образом обмануть большинство. Признать, что большинство каким-то образом может быть против него, против высоколобого умника, против его ценностей, против его священной шкалы, для высоковольтного необычайно трудно.
