— Иван!.. — крикнул кто-то с мостика.
— Здесь… — отозвался матрос, чуть поворачивая голову по направлению зова и, как ни в чем не бывало, продолжал спокойно: — Только часики эти с балабошками сними… Тогда и слободно будет.
— Эх, парень!.. Тебе ли про слободу толковать?.. — укоризненно проговорил голос сзади меня. — Слобода, слобода… А какая это слобода, коли всякая баба тебя на ниточке на край света уведет?..
Я обернулся: это был какой-то темный, оборванный и худенький человечек, похожий на странника. Лица его не было видно, он стоял спиной к луне.
— Без бабы не проживешь, милый человек… — просто отвечал матрос, чуть вздохнув, и, помолчав одно короткое мгновение, заговорил медленно-медленно, точно боясь выпустить что-то из души, какую-то тайну, которую он берег для себя. — А ты… верно говоришь… Кабы да отрешиться и от нее… еще бы лучше, вольнее было… И она… тоже, как шлюсь… Потому к ней душа привязана и того… полету-то уж и нет… Это ты верно… Тогда совсем бы вольный человек был… Только с сердцем-то не сладишь…
— А ты сладь… — живо отвечал странник. — Потому не сладишь, тебе же хуже будет, чудак человек! А рай2 ты враг себе, ну? Ты понять должен, — все понять, наскрозь… Вон ты давеча про слабого-то говорил, — кажись бы и правильно, а разберешь, и выходит правильно да не совсем…
— Это как же так? — спросил зимогор.
Все с любопытством посмотрели на странника.
— А так… — сказал он мягким, грудным голосом. — Слободы тебе нужно, так ли? А ты подумай-ка: отчего ее нет? Привязанности в людях много, — верно… Отрешись — верно… А в зубы-то зачем всякому сам норовишь — ну?
— Зачем в зубы? И в зубы зря не надо… — проговорил матрос. — Ты меня не тронь и я тебя не трону… А ежели сам напираешь, так не взыщи…
Странник неодобрительно крякнул.
— Потому свое место знай… — заметил матрос.
— Правильно… — тряхнул головой Василий.
— Ан и нет, ан неправильно… — воскликнул странник. — Он напирает, а ты плюнь, не связывайся… Потому дурак, значит, ежели напирает…
— Что же, по-твоему, ездить на себе всякому дать, что ли?
— Зачем ездить? Это тоже не рука… — отвечал странник. — Ездить не давай, а в зубы тоже не моги…
— Да как же быть-то?
— А наплюй, отойди… — повторил странник, подвигаясь ближе. — Потому пойми, дурашка: он на тебя напирает, ты на него да еще на кого, а тот еще… Поэтому слободы-то и нет, что все напирают… Чем бы жить, люди только зубами друг на друга все лязгают да по-собачьи урчат. Нешто можно жисть на напирание тратить? Напирает, — значит, дурак… А ты, коли все наскрозь понимаешь, наплюй да отойди… Пусть его в пустое место прет…
