— Да, — смеясь, покачал головой Барт. — Я вообще-то не задумывался над этим…
— …Но все же, на ваш взгляд, существует множество типично женских профессий: стенографистка, посудомойка, гладильщица белья, продавщица, на худой конец даже рудокоп — вы не знаете, что на угольных копях Колорадо существует и женский труд? — или поэтесса. Вы затосковали, подумав; «Вот ведь как не повезло, Дональд подсунул суфражистку.» Нет, я не участвую в демонстрациях и не собираю подписи.
«Бог мой, — подумал Барт, — а я ведь плохо разбираюсь в людях. Мне казалось, что кроме первого взгляда на человека — да, это сакраментальное: «внешность обманчива» — достаточно еще послушать его минуты две-три, и о нем можно получить достаточно точное представление. А что я подумал о ней в те самые две три минуты? Чувственная самочка, ищущая незатейливых приключений. Особа со склонностью к психопатии — это в следующие две минуты. А теперь я решительно не знаю, что о ней и думать».
— Нет, — сказал Барт, — откровенно говоря, я не затосковал, совсем даже наоборот. Я растерялся, вот что… — Он чувствовал, что на него начинает действовать спиртное, к которому он так никогда, наверное, и не привыкнет. — Не знаю, достаточно ли точно выражусь, когда приведу такое сравнение — чем реже человек отрывает взгляд от кончиков своих туфель и чем меньше он смотрит на горизонт, тем более он утверждается в мысли, что земля — плоская. Я ограничил свою жизнь достаточно узким кругом общения, полагая, что все остальное мне не очень нужно. Но сегодня, я считаю, мне очень повезло в смысле расширения горизонта, — с улыбкой закончил он.
Гости все прибывали, и скоро на лужайке стало тесно. Сильвия называла Барту имена вновь прибывших, сопровождая краткие сообщения о роде занятий и имущественном положении комментариями:
— Мистер Рейнольдс — сталь Чикаго. Ему сорок шесть лет, из которых добрых двадцать он скитался по Колорадо, Монтане и Орегону. Навыки джентльмена с узких горных троп здорово пригодились ему в равнинном Иллинойсе. Впрочем, число таких, как Рейнольдс, в Чикаго уже превысило некий допустимый предел, и, похоже, игра теперь будет вестись по их правилам.
— То есть, вы хотите сказать, что правила эти будут совсем свободными, — предположил Барт.
— Да, я хочу сказать, что правила эти будут заключаться в минимальном наличии каких-либо правил. Вы же знаете, как легко закон отступает там, где вступают в игру корысть и нажива. — Сильвия показалась ему настолько усталой и разочарованной, что Барту захотелось спросить, сколько же ей лет. На вид не старше него, но наверняка больше умудрена практическим опытом. Барт даже почувствовал укол самолюбия.
