— Господи Иисусе! Да что же ты… — он спрыгнул с козлов и, грохоча деревяшкой по камню перрона, подбежал к дочери, выхватил саквояж. — Нельзя же тебе, он такой тяжелый. Сюсси, доченька, да что же ты не написала раньше, не предупредила. Почему ты приехала одна? Где Дэниэл?
— Ну что ты, папа, — она улыбнулась измученной улыбкой, — у них столько дел сейчас. А я — ты сам видишь, теперь уже очень скоро. Мы с Дэнни решили, что лучше мне на это время поехать в Тару, — она прижалась щекой к плечу Уилла.
— Конечно, доченька! Тут же твой дом, тебе здесь будет лучше. Ну-ка, — он взял ее под руку и усадил в коляску, — вот здесь тебе будет удобно. Ход у этой штуки очень плавный, никакой тебе тряски, никаких толчков.
По пути Сюсси рассказывала о Вайоминге.
— Нет, папа, это надо видеть. Там все такое огромное, все такое… яростное. Боже, какой там снег лежит зимой! Лошадям по брюхо. А морозы какие, папа! А прерия — конца края не видно. Наша Джорджия кажется мне теперь такой маленькой, словно я из взрослой жизни в детскую комнату попала.
— Да уж, дочка, взрослой жизни ты хлебнула, — покачал головой Уилл. — Ничего, поживешь теперь с годик в Таре.
— А как вы тут?
— Грех жаловаться. Многие живут похуже. А мы по сравнению с прошлыми годами заметно прибавили. Все Уэйд с его фабрикой. Сама скоро все увидишь. Нет, у нас все хорошо. Марта уже совсем девица на выданье. Она, пожалуй, повыше тебя росточком будет.
— Но ведь и двух лет не прошло, как я уехала.
— Так жизнь ведь идет и в тех местах, где нас нет, дочка, — засмеялся Уилл. — Хоть у нас не Вайоминг, но жизнь заставляет побегать да посуетиться. Теперь у нас весело будет, с одним пополнением и с другим.
— Ты про какое другое пополнение говоришь, папа?
— А вот увидишь, — Уилл повернулся к дочке и подмигнул.
Все домашние высыпали на крыльцо встречать их. Очевидно, кто-то заметил коляску еще в самом начале кедровой аллеи и известил остальных.
Джейн, поразительно вытянувшаяся, голенастая, худенькая, как тростинка, сбежала с крыльца и бросилась к сестре, намереваясь с разбега обхватить ее руками, но рассмотрев за несколько шагов до Сюсси ее большой живот, замедлила бег и очень осторожно обняла ее поверх живота. Марту и в самом деле почти невозможно было узнать. Мало того, что она очень подросла, она еще и очень изменилась, превратившись в совершенно иное, взрослое существо.
А взглянув на Аннабел, Сюсси поняла, о каком еще пополнении говорил отец — у нее был точно такой же большой живот.
