Индейцы, рыскающие по прерии — мало ли что Роджер рассказывал о миролюбии шайеннов. Они ведь должны как-то существовать. А раз у них все отобрали, значит, и они должны отбирать. Отбирать индейцы могут только у них, Маклишей, еще у Мейсонов, Кэссиди, Брендонов. Теперь этот Логан. Несомненно, это самая серьезная опасность, угрожающая их существованию здесь. Она же видела, как помрачнел Роджер Маклиш, когда Кевин Мейсон рассказывал о банде Логана. А ведь Роджера трудно чем-то устрашить, он давно живет в здешних диких условиях.
Они могут появиться ночью. Убить Дэна, он же совсем мальчишка еще в свои двадцать два года. Убить Питера и Роджера. Два дробовика мало что значат в схватке с настоящими бандитами, это даже она, Сюсси, понимает. Ведь здесь даже на поезда нападают, она слышала много рассказов об этом, а на поездах всегда ездит охрана.
Но ровное течение их жизни ничем не нарушалось в тот год. Пришла осень, пришли ранние заморозки, как и предупреждал Мейсон. Вся семья работала, поднимаясь в четыре часа утра и ложась в десятом часу вечера. Выходных не существовало, ведь за скотиной надо ухаживать каждый день.
Стаи гусей, крупных диких гусей, каких Сюсси в жизни не приходилось видеть, летели с севера, с бескрайних холодных просторов Канады, направляясь на юг и отдыхая на берегах небольших озер и речек. Они не подпускали к себе койотов, лис и охотников, поднимаясь в воздух с оглушительным гоготом и хлопаньем больших мощных крыльев. Но все же как-то Роджеру удалось подстрелить двух птиц. Они весили не меньше десяти фунтов каждая.
Рядом с домом вырос хлев для коров, навес для сена и небольшой загон для бычков. Большего мужчины просто не успели сделать, несмотря на то, что Питер Маклиш привозил на подмогу трех работников из Шайенна.
А зима пришла внезапно. Как-то, проснувшись утром, Сюсси обнаружила, что все вокруг покрылось белой пеленой. Такого она еще никогда не видела. У них на Юге зима была скорее холодной осенью, со слякотью, с бабьим летом в середине декабря, зима почти совсем бесснежная, короткая.
Этой зимой Сюсси впервые узнала, что такое настоящий холод, она впервые поняла, что такое настоящий снег, когда сугробы вырастали под самую крышу. И этой же зимой она почувствовала в себе новую жизнь.
По этой дороге Уилл Бентин ездил уже много раз. Ездил в двуколке, ездил в разбитой телеге, скрипевшей вне зависимости от того, смазывали ее или нет, ездил в повозке чуть получше, но всем всем предыдущим экипажам было далеко до его теперешней коляски. С изящными стальными спицами, с обтянутыми каучуком ободьями, с кожаными сиденьями, с откидным прорезиновым верхом, с рессорами, начисто избавляющими седоков от тряски при езде даже по неровной мостовой, не говоря уже про проселок, сверкающая лаком она вселяла в сердце Уилла чувство самой настоящей гордости за обладание ею. Да и лошади, здоровые, сытые, ухоженные, в новой сбруе, тоже были под стать коляске. Коляску можно было считать подарком Уэйда, потому что хотя он и покупал ее для совместного с Уиллом пользования, но почти никогда на ней не ездил, предпочитая услуги верного Лавджоя. Дела Уэйда и его компаньонов на фабрике в Джонсборо пошли настолько хорошо, что теперь он мог позволить себе не только покупку коляски.
