— Пол не имеет значения в вопросе престолонаследия в Элазаре.
Первенец станет править государством, независимо от пола, хотя… — Ксавьер выдержал паузу, решая, стоит ли продолжать, а затем спокойно закончил: — Прежде чем педалировать ситуацию, вам необходимо родить здорового ребенка.
Трэлла задохнулась от возмущения.
— Как вы посмели обнадежить кого-то, что я не выношу нашего ребенка?
— Это элементарная предосторожность. Вы сами сказали, что не уверены, сумеете ли родить. А у меня нет выбора. Мне необходим наследник, потому я и рассматриваю альтернативные варианты.
Трэлла ужаснулась его цинизму. Для него нет ничего святого. Та ночь в Париже была плодом ее воображения. Она все выдумала. Никакого влечения между ними не было и нет. Он избалованный принц, соблазнивший девушку и теперь прагматично заметающий следы.
Трэлла, собрав волю в кулак, продолжила:
— И как вам видится будущее наследника? Я не позволю чужой женщине растить моего ребенка.
— Его воспитанием займутся няни, прислуга и репетиторы. Так было и с нами.
— Не со мной, — возразила Трэлла.
— Вас в семь лет отправили в интернат. Если бы не похищение, вы там и учились бы, как и ваши братья.
— Наши родители много путешествовали. Но они всегда были в курсе наших дел. Они нас любили. — Она уставилась в его полуприкрытые глаза, разглядев в них безразличие. Ее осенило, что его бесстрастность объясняется тем, что он всегда действует рационально, а не эмоционально. — Вам ведь не дано знать, что это такое.
Принц надменно выгнул бровь.
— Что вы имеете в виду?
— Любовь, — отчеканила Трэлла.
Его губы дернулись в едва заметной ухмылке, и он процедил:
— Я ведь уже говорил вам вчера…
— Я не о романтической любви, а о любви близких.
— Любая любовь нереальна, — желчно заметил он. — Оглянитесь вокруг. Где она? У меня в жизни осталась только бабушка. Верность. Долг. Обязательства. Это реальные вещи.
Она готова была с ним поспорить по поводу любви семьи и близких, но тут ее осенило:
— Ваша бабушка рада, что у нас будет ребенок? Ксавьер помрачнел.
— Я бы этого не сказал. Но она понимает, что это наша ответственность.
Трэллу трясло от негодования.
— Снова ваша бесценная верность долгу. Так вот, зарубите себе на носу — я не намерена устраняться из жизни моего ребенка. Я не позволю заменить материнскую любовь бездушными няньками, а потом гувернерами. Я немедленно свяжусь с Генри и вызову спецназ, который вызволит нас отсюда. Мы на всю жизнь забаррикадируемся в нашей фамильной крепости Сус-Бразос, и вы не достанете нас.
