Искра | страница 6



Не Хромой Волк ему отец — огонь.

Но об этом Ранняя Заря молчала. Со всеми, даже с Брусникой.

А ещё знала Ранняя Заря: дети растут быстро. Только-только в белую шкурку заворачивала дитя — глядь, он уже из малицы вырос, и ножка в плеку не влезает, сколько ни суй. Только-только лишь смотрел на мир удивлёнными глазами — глядь, уже по стойбищу бегает, а то и в тундру уйдёт вместе с другими детьми. Бруснику собирают да морошку, грибы разыскивают да пугают мышат и евражек.

Всего лишь третья зима Искре пришла, когда и сородичи начали что-то замечать. А Брусника и раньше заметила, когда предсказанное дитя в малице с белыми куропатками повадилось сзади к ней подходить и ладошками в спину упираться.

Горячие ладошки. Словно два камешка из раскалённого очага вынули и к пояснице прижали. И сквозь одежду жар доходит. Едва ходит младенец, спотыкается, едва говорит — лепечет без смысла, как листва на кривой берёзке под ветром — но от жара его ручонок выпрямилась у Брусники согнутая спина, к вьюге ныть и ломить перестала.

А то пришёл к Ранней Заре Тальник. Кусок оленины принёс и игрушку ребёнку — аркан из сыромятного ремешка, коротенький, но как настоящий. В стадо с таким дети играют: ловят обломанные прутики, что из наста торчат, а то и настоящие оленьи рога на высохшем черепе — весело.

Обрадовался Искра подарку — но взглянул Тальнику в лицо и опечалился. В сторонку отошёл, глядел, как Тальник к огню садится — медленно, будто в ледяную воду опускается — и как Ранняя Заря чаю ему наливает. А потом подобрался тихонько, осторожно, как песец — и ладошку на колено старику положил.

Жаром того прошибло, по всему телу жар разлился — вскочил Тальник от неожиданности, как молодой. А Искра в сторону шарахнулся, арканчик к себе прижал и улыбнулся смущённо.

А Тальник всё колено тёр, то, что ещё в молодости об камень зашиб: жар в колене поселился — вместо привычной боли.

— Ох, — бормотал. — Ох, Ранняя Заря… Не младенец — шаманская сила во плоти. Отродясь я такого не видал. Не остригай ему волосы, женщина. Береги его, опасайся за него — однако и его опасайся. Огонь… дык, ведь огонь и согреет, и сожжёт. Видно, пора учить его — иначе быть беде.

Посмотрела Ранняя Заря благодарно: должен мальчика учить мужчина, а Искра — сирота, хоть и два отца у него. Один — умер, а второй… чему огонь может человеческого младенца научить? Как?

Стал Тальник думать, стал размышлять. Со стариками говорил. Богатого человека Чёрную Скалу спрашивал. Судили-рядили — и нашли дети Ворона к шестой зиме Искры ему учителя: Копьё, охотника знаменитого, сильного человека, настоящего воина.