Я слегка обалдела, но сказала:
– Да, правда, ты устала, наверное, давайте спать.
И мы пошли спать.
Марли прожила у нас несколько дней, в течение которых она не переставала курить почти ни на минуту. В какой-то момент у нее закончилась трава, и Жоффруа поехал с ней в ближайший город купить еще. То есть, не имея прав, он со своей малолетней дочерью поехал на машине моей подруги купить травы… Марли решила, что трава стоит слишком дорого, и порывалась пойти и разобраться с дилером. Жоффруа сказал, что из машины она не выйдет, тогда она стала бесноваться и ломать все в машине. Много сломать не успела, Жоффруа залепил ей пощечину.
Когда я вернулась с работы, он рассказал мне об этом как о чем-то само собой разумеющемся, а я в ужасе слушала и думала, как весь этот кошмар вообще оказался в моем доме. Я уже довольно отчетливо понимала, что связалась с отребьем, и мне становилось страшно. Я все еще надеялась, что вот он из такой среды, но сам-то нормальный, но закончившаяся дракой поездка вместе с дочерью за травой, да еще и на чужом автомобиле без прав, убивала эту тихую надежду.
Дети Карин вернулись с ней и тут же уехали с Гаем, и моя Роми продолжала коротать время в компании Жоффруа. Она очень ждала детишек, с которыми сможет играть и говорить на родном языке.
Пока Карин была в отпуске, ее назначили моей начальницей, это не входило в наши планы, но делать было нечего. Мы с Карин продолжали ездить на работу, но меня все время смущал ее холодный, избегающий взгляд. Мы больше не болтали. Когда мы сидели вместе в поезде, она смотрела в свой телефон или в окно. У меня под сердцем завелась холодная жаба. Как-то раз я спросила Карин, все ли в порядке, и она ответила:
– Конечно, дорогая, не волнуйся!
Я ждала, что мы с ней как-нибудь встретимся у кого-то из нас дома, поболтаем, попьем вина, как делают подруги, но этого не происходило. Зато каждый мой мелкий промах, как иностранки, которая не знает города или не очень хорошо знакома с общественным транспортом, Карин очень ядовито комментировала и называла меня инвалидом. Самой любимой темой для нее было то, что я колю ботокс.
– Знаешь, я читала недавно, что ботокс влияет на мозг. Может, поэтому у тебя такие проблемы?
– Угу, он распрямляет извилины, и мозг становится гладким, – попыталась пошутить я.
– Да нет же, я серьезно, смотри, как ты все забываешь.
Мне становилось все неуютнее. Особенно после того, как в какой-то из вечеров по дороге домой, когда Мика забрал нас на машине, я сказала:
