Учеба далась мне легко, так как я умел до поступления в школу бегло читать. С письмом было хуже, пером №86 (с нажимом) «палочки» получались кривые, что меня очень расстраивало.
С устным языком у меня были проблемы — я немного заикался. Мама возила меня в Воронеж, в клинике пытались почему-то лечить кварцевым светом. Этот недостаток, конечно, влиял на мою психику, я был порою стеснительным. Но на учебу и работу это не влияло.
По окончанию 4-го класса меня перевели в неполную среднею школу — «семилетку». В эту школу и мой класс влились ребята из пригородных сёл. Ввиду недостаточного помещения занятия проводились в две смены. В вечернюю смену занимались при керосиновой лампе «Молния», но света от нее было недостаточно. Отопление было печное, а летнее время мы с учителем ездили в лес на заготовку дров для школы.
В военные годы занятия в школе начинались с октября, в сентябре мы убирали картошку в соседнем колхозе, десятое ведро приносили домой. Это было хорошим подспорьем для семьи и выживания. В 1942—1943 годах учеников «подкармливали» в школе кусочком хлеба с ложкой сахара.
Учителя в семилетке менялись в зависимости от предмета урока: русский язык и литература, математика, история, Конституция СССР, биология. Квалификация педагогов была не очень сильной, а требовательность пониженной. Учились мы можно сказать «спустя рукава». Но этот период был военным. В этой школе я закончил 7-й класс и переведен в 8-й класс уже средней школы.
В летнее время 1943—1944 военных годов я работал в совхозе «Данковский» помощником комбайнёра на уборке пшеницы. Ходить от дома было далеко, до 15 км, часто оставался ночевать в полевом стане, где кормили обедом: щами и кашей с мясом в период уборки. За работу на комбайне мне совхоз бесплатно платил половиной мешка пшеницы. С мамой мы ездили на мельницу на саночках и получали из пшеницы муку, из которой в те голодные годы мама пекла дома хлеб.
В 8-м классе количество учеников резко сократилось, ученики из сел в основном ушли работать в колхозы. Преподавание с 8-го класса было поставлено на высокий уровень, все учителя имели высшее образование.
Особенно требовательным к учащимся был Петр Петрович Матковский — бывший педагог в Данковской дореволюционной гимназии. Он преподавал литературу, но сверх программы обучал русскому языку, поскольку из «семилетки» мы вышли по существу неграмотными. На первом занятии он сказал: «Кто желает быть грамотным русским человеком должны безукоризненно выполнять уроки, писателей и поэтов я из вас не сделаю, но грамотными людьми вы будете. А если не будете следовать моим правилам — рекомендую сразу покинуть школу».
