Пламя окутывало нас зеленоватой дымкой, клубилось языками, тянущимися к нашему отражению, и я трепетала, когда в отражении дракон поднимал голову, чтобы на меня посмотреть. В глазах, расчерченных вертикальными зрачками, бился огонь зверя — неукротимый, мощный и яростный.
— Ты будешь гореть вместе со мной, Зажигалка, — хрипло говорил он, и от этого голоса я содрогалась, как от самой глубокой ласки.
А потом приподнимался, чтобы развести мне бедра, и смуглая кожа разрасталась чешуей. В миг, когда мы становились единым целым, я задыхалась в беззвучном крике, и пламя врывалось в меня с невиданной силой, опустошая, иссушая, заставляя биться под ним.
Гореть от кончиков пальцев ног до расплескавшихся по подушкам волос, которые облизывали жадные языки огня. В миг, когда над нами раскинулись мощные крылья, а лицо Гроу окончательно утратило человеческие черты, я задрожала от наслаждения и взвыла — мне в щеку ткнули головней.
— Дракона твоего за ногу!
Из сна меня выдернуло, как мясо из кипящего супа виарьими зубами: быстро, резко, из жара в прохладу. Пару мгновений я хватала губами воздух, а потом повернулась к пристроившейся рядом виари, припечатавшей меня своим огненным носом.
— Бэрри!!!
От моего вопля могло снести даже особь покрупнее, вот и эту бессовестную особь сдуло с кровати аккурат под нее. Точнее, когда она по старой виареночной памяти попыталась спрятаться там, где я не достану, у нее застряла башка. Пару секунд я «наслаждалась» виброкроватью, после чего Бэрри освободилась и обиженно умчалась на кухню. Если так можно сказать о квартире-студии.
— Вррр, — донеслось оттуда жалобное.
Вчера по возвращении домой она не отходила от меня ни на шаг, а ночью, видимо, взгромоздилась на постель. Вспомнив, как меня встречали, даже на миг устыдилась, но тут же отмахнулась от этого чувства. Виари вообще очень легко избаловать, а не подчиняющийся командам зверь в принципе опасен. В первую очередь для самого себя: рыкнет на улице на кого-нибудь — и проблем не оберешься. Особенно учитывая, что кристалла у нее нет.
— Сама виновата, — огрызнулась я. — На постель нельзя, бесстыжее ты парнокогтистое.
Хотя кто из нас более бесстыжий — спорный вопрос. Мне вон вообще секс с драконом приснился.
Я зоофилка. Или гроуфилка.
Даже не знаю, что страшнее.
Прижала ладони к горящим щекам, пытаясь вытряхнуть ну очень живую картину из сознания, но ничего не получалось. Напротив, горящий зеленым пламенем взгляд снова вонзался в мой, а простыни под спиной плавились от охватывающего тело огня. Ощущение, когда в тебя впиваются тысячи раскаленных игл, но ты не чувствуешь боли, наоборот — внизу живота все сжимается от сумасшедшего, дикого животного наслаждения, снова отозвалось внутри сладкой пульсацией.
