К а т я. Съездить, конечно, можно. Но я как женщина категорически заявляю: яблоко она все равно слопает.
Й о г а н. Вот! П-природу не обманешь. Тем более — женскую. А ты хочешь вывести все зло под корень. Одним ударом!
П а ш к а. Не я, а современная наука!
Й о г а н. Хорошо, зайдем с другого бока. История движется противоречиями, это аксиома…
П а ш к а. Промыслом Божиим она движется…
Й о г а н. …А п-противоречия невозможны без зла. Устраняя оное, ты вообще рискуешь обрушить мироздание. Рок, Судьба, П-провидение, Фатум, Мировая Воля — называй, как тебе понятней — короче, некая вселенская разумная сущность это п-понимает и никогда не допустит твоего вторжения — ни злого, ни доброго. Ни в мелком, ни в крупном… Так не суйся ты, куда не просят!
П а ш к а. Слышь, а, может, ты просто стукачей испугался? (Молчание, слышно только гневное сопение Йогана.)
Й о г а н. Кто это испугался? Я испугался?
П а ш к а. Ты, ты…
Й о г а н. Стукачей?
П а ш к а. Их самых.
Й о г а н. Тогда п-послушай, дорогой мой смельчак. Был такой русский физик — Игорь Николаев. Он еще в двадцатом веке доказал, что в П-прошлом ничего изменить нельзя. Вообще. Что П-принцип необратимости — это такой же объективный закон природы, как закон всемирного тяготения.
П а ш к а. И все-то ты знаешь. Зачем же тогда ты полез в нашу авантюру?
Й о г а н. А интересно. Для тебя устранение б-барона Дантеса всегда было красивым нравственным подвигом. Во имя Добра. И Алексы. А для меня, не п-побоюсь этого слова — это было захватывающим экспериментом. Во имя Знания. И потом… (Чихает.) Генезис Дьявольского полдника — это, знаете ли, тянет на нобелевку.
К а т я. Трепач ты, Йоги, спасу нет! Пошла я.
Й о г а н. Погоди, задержись. Да, я трепач. А чем мне п-потом кормить наших с тобой детей? Я — не твой Алдонин, баран упертый. И п-психованный. Я — основательный и перспективный. И если хочешь знать, я вообще из-за тебя встрял в эту аферу.
К а т я. Из-за меня?
Й о г а н. Надо же было спасать тебя от этого хулигана. И идей его завиральных. Ты же его все равно бросишь и уйдешь ко мне.
П а ш к а. Слушай, заткнись ты уже со своими глупостями… Либо сваливай, либо дело говори.
Й о г а н. Я п-подумал: как же можно понравиться такой красотке? Как отбить ее от фронтмена всего нашего курса? Да что там — всего института. Ну, ясен п-перец — надо выручить из беды ее любимого поэта.
К а т я. Ах, вот так вот…
Й о г а н. Ну, как-то так… (Молчание.) Ладно, черт с вами. Романтики… Есть одна мыслишка. Но только п-последняя, понятно?
