Взятый Лютом в этот поход «царьградский» десяток Владара собирался медленно. Люди возбужденно переговаривались, двое ссадили наземь раненного стрелой и перевязывали ему бедро. Лют пересчитал их – кого-то не хватало.
– Свена нет, – подсказал Владар. – Шмеля.
У него в десятке было два Свена: Шмель и Щербатый.
С другой стороны поляны собирались люди Алдана и Ратияра. У них тоже пропали двое. Лют подъехал к ним, и тут с той стороны переправы, где остался Мистина, донесся звук рога. «Все ко мне!»
* * *
Вступать в ближний бой с русами не требовалось: нужно было лишь заставить их бросить силы в заросли, чтобы пять оставшихся десятков во главе с Миляем могли выскочить и увести лошадей, сколько получится. С ними был и Липняк. Берест уже немного обучил его ездить на Рыбе и надеялся, что отрок справится с русинским заводным конем.
– Добудешь коня – твой собственный будет! – пообещал он отроку. – Сам вершником заделаешься, что твой боярский сын!
У парней горели глаза, но иные были бледны и с трудом сдерживали дрожь. Самые младшие даже не были вооружены – им требовались свободные руки, чтобы вскочить на взнузданных, но неоседланных лошадей и рвануть назад по дороге. А потом – на тропу, где шагов через двести приготовлена еще одна засека. Своих она пропустит, а перед чужими рухнет ветвистыми стволами, отрезая путь. Важнее всего – оторваться.
Берест стремглав летел в глубь леса. Он втолковал своей засадной дружине: убегать врассыпную, никто не беги за братом и сватом, только одиночкой. Но сам хотел лишь скрыться с глаз, а там поглядим. У него еще оставалось четыре стрелы, не уносить же их просто так? Увидел густую кучку молодых елочек, едва в рост человека. Нырнул под зеленые лапы, присел, наложил стрелу и застыл в ожидании, стараясь дышать ровнее и вглядываясь в лес.
Там, откуда он прибежал, послышалось фырканье лошади. Из-за деревьев, шагах в двадцати, показался всадник. Щит был у него за спиной, в руках лук; привстав в стременах, он выцеливал себе добычу меж ветвей.
Берест застыл, едва дыша, однако отметил: ты меня не видишь.
Весь мир забылся. Кто кого приметит первым? Один-два вдоха на то, чтобы прицелиться, а дальше дышать будет только один из двоих…
Всадник шагом продвигался вперед. К Бересту он был обращен боком. Берест прицелился под поднятую правую руку, где в кольчужном полотне оставался проем. С двадцати шагов и дитя не промахнется…
Миг – и стрела вошла всаднику под мышку. Русин завалился из седла влево, но застрял ногой в стремени. Лошадь прошла еще несколько шагов и встала – тело зацепилось в зарослях и не пускало ее дальше.
