Берест взял с мешка легкую белую шкурку, повертел. Выделана очень хорошо, но сама шкурка едва ли того стоила: мех не густой, явно ломкий. Забавное черное пятнышко на конце хвостика.
– Так… за дорогую. Дорогая скора – это куница. Или соболь. А это что? – Берест бросил шкурку назад на мешок. – Может, они стоят чего… я не ведаю.
– Что делать-то нам? – Миляй, непривычный решать такие дела, вопросительно взглянул на него. – Если так, если эти русы ехали не воевать, а мечи покупать… Приедет Красила к Етону, что скажет? Одни слова! А докажет чем? Да вот чем! – Миляй показал на мешок. – Шкурками этими. Мол, вот такой товар кияне привезут на мечи менять…
– Да, оно бы неплохо. Но ведь Красила-то давно уехал.
– До места не доехал еще. Ему ехать от Искоростеня сперва по Ужу вверх, потом по Случи вверх. Пока еще догребет.
– Ты чего хочешь-то от меня? – Берест взглянул ему в глаза. – К князю, что ли, отправить шкурки?
– К князю – да. Пусть решает с ними, он разберется, чего они стоят. Нам здесь с них никакой корысти – там если сорочок, так на кожух не хватит. Дитяте разве малому. Да пока ты до князя доберешься – поздно будет.
– Чего – поздно?
– Свези ты Красиле шкурки две-три.
– Куда – Красиле? – не понял Берест. – Ты ж сам сказал, он в Плеснеск уехал.
– Да и ты поезжай в Плеснеск, дубовая твоя голова!
«Сам дубовая!» – едва не ляпнул боярину Берест.
– Как я поеду? Я тебе купец? Откуда мне дорогу знать… да и все.
– Дорога – вон она! – Миляй ткнул рукой в сторону полуденного леса. – Это ж Моравская дорога, она в Плеснеск и ведет! Не по рекам, а по сухому! Русы по ней сто лет уже ездят. Не заблудишься. Если что, у людей спросишь.
– Ты что… шутишь?
– Да какие шутки! – Миляй всплеснул руками. – У нас что тут – вечерница? Ты отрок вроде умный, а… глупый. Я ж тебе все растолковал. Будут эти шкурки у Красилы в руках – он враз Етону все докажет, и будет наше дело слажено!
– Да если б князь приказал… А мы чего своим умом? Куда нам такие дела разбирать? Мы что, бояре или старцы мудрые?
– Я думал, ты уж уразумел! – Миляй устало посмотрел на него. – Нету у нас больше отцов и дедов, старцев мудрых и смысленных. На Ингоревой могиле они все головы свои седые сложили. Мы вместо них остались. Ты, я, Красила, Коловей… да еще дурни разные. К князю ехать – время потерять. Самим решать надо. По-иному нынче никак. Ты же сам говорил – кроме нас, не осталось осилков в земле Деревской.
– Так я про войско говорил…
– И для рати, и для совета – теперь все это мы. Мы теперь в земле Деревской – мужи нарочитые. Век бы мне не видать такой чести, да вот так богам поглянулось.
