– Дурни вы дурни… Нечайко, а ну подбери! Давай сюда! И вон ту тоже! Долгаша, – Миляй вложил шкурки в руки добытчику. – Прибери пока шкурки и мешок. В обчину отнеси. Может, это вы хорошую добычу взяли.
– Да чего хорошего – ни ворса, ни густоты… У иного пса шкура получше. Вот был у моего деда один пес…
– Береста найдите-ка мне, паробки, – распорядился тем временем Миляй. – Может, он что слышал…
Берест ходил по площадке между валов, отыскивая Липняка. Но никто его не видел и не мог сказать, вернулся ли он. Зато его самого нашел Тверд и повел в обчину.
Миляй сидел на своей лежанке – покрытой овчиной куче лапника. Прежде в длинных избах стояли столы и скамьи для общинных пиров, но их вынесли наружу – ратникам нужно было место где спать, и когда был дождь или сильный ветер, они ели прямо здесь, поставив миски на колени или теснясь впятером-вшестером на земле вокруг горшка. Перед боярином лежал мешок необычного вида: из плотной хорошей кожи, прошитый красной нитью. Кому придет в голову красить в красный нитки для мешка? Это русы совсем умом рехнулись! Куны девать некуда! С одной стороны мешок был небрежно разрезан нетерпеливой рукой, поверх него лежали две небольшие шкурки – вроде беличьих.
Даже в полутьме избы в глаза бросалась их необычайная белизна. Как сливки. Как сметана. Как свежевыпавший снег… Они почти сияли.
– Вот, взяли у них! – Миляй кивнул на мешок. – Присядь-ка. Ты же ведь при князе был, когда боярина Красилу в путь собирали?
– Был. Князь меня с ним хотел послать, да передумал.
– Ты не слышал, о чем они говорили? Князь обещал, что вот Красила назад приедет, может, мечи нам харалужные привезет. Что Свенельд в Плеснеске по зиме их купить собирался, тайком от старого князя тамошнего, и коли их замысел подлый Етону выдать, то он не киянам, а нам отныне верным другом станет.
– Был такой разговор… – стал припоминать Берест.
Володислав не особо стремился сохранять едва приоткрывшуюся ему тайну и не гнал прочь отроков, кого назначал Красиле в бережатые.
– Но только князь не ведал, какие люди те мечи привезут.
– Вроде нет… Но ему тот русин сказал… которого на страве зарубили…
Берест невольно зажмурился: он своими глазами видел тучное тело Сигге Сакса и его голову с длинными, спутанными светлыми волосами – в трех шагах, отдельно.
– Он сказал, что будто покупать те мечи Свенельдовы люди будут за скору какую-то дорогую. Уж не она ли это? Вроде про горностаев речь шла, только не простых, а из дальних краев каких-то, чуть ли не за хазарами.
