Но прятаться негде, разве что опять в желе нырнуть. Я осталась стоять.
Брюнет номер два остановился в полутора шагах от меня, поклонился и, прижав руку к груди, произнес:
– Раввер, – и слабо улыбнулся бледными тонкими губами.
Ну, это понятно. Имя, правда, не слишком удобное, я обдумала цепочку запоминания: «Черный ворон – равэн – Равер, Раввер. Ворону-верь. Раввер». Теперь не забуду.
Улыбнулась, коснулась своей груди:
– Саша. – Указала на него: – Раввер.
Он кивнул и с улыбкой указал на себя:
– Раввер. – На меня: – Са-ша. – Показал на брюнета номер один и медленно произнес: – Лавентин.
«Лав – любовь. Вена. Тина. Лав-вена-тина. Но «вена» и «тина» женского рода, а у нас мальчик, поэтому: Лав-вен-тин».
Лав-вена-тина помахал рукой и снова что-то записал. Не представив мне гота, Раввер с галантным поклоном предложил отойти от двери.
Людей в мундирах поблизости не было, нападать на меня, кажется, не собирались, поэтому, взяв девочку за руку, пошла, куда предлагают. Лавентин пошел следом. С вывороченного фонтана встал не замеченный ранее узколицый бледный мужчина и двинулся за нами, делая наброски. Пернатый гот, подхватив фотоаппарат, присоединился к шествию.
Вели меня в обход огромного валуна, из нутра которого я выбралась. Раввер расстегнул пуговицы фрака и, стянув его с себя, медленно, будто боялся меня испугать, накинул его мне на плечи и жестами показал, что надо его надеть и застегнуться.
Было не слишком жарко, я надела его большой фрак и застегнулась. Мой брюнет, то есть Лавентин, с прежним нездоровым энтузиазмом что-то черкнул в бумагах. Почувствовала себя жертвой эксперимента. Впрочем, возможно, так и было.
Мы прошли под вскинутыми ногами огромного валуна и оказались на большой каменной площадке. Раввер что-то сказал Лавентину. Тот, оглядываясь, почесал затылок.
Отмерив часть площадки шагами, он радостно указал на одно место. Раввер любезным жестом пригласил идти туда. Лавентин опять что-то записал. Раздался тяжкий вздох Раввера.
Затем мне попробовали что-то объяснить.
Лавентин сдвигал и раздвигал ладони, после чего указывал на пол.
Раввер коротко мявкнул, на помощь пришел художник: нарисовал на каменной площадке, куда мне указывали, дверь.
Они стали показывать на нее, на меня и трогать виски. Все трое. Безумный ученый, джентльмен в трауре и художник как заведенные показывали на изображение двери, на меня и терли виски. Причем довольно синхронно.
Первой засмеялась девочка и поспешно уткнулась мне в бок. Мужчины недоуменно замерли. Тут засмеялась и я.
