Звенят за гранью тишины
В глуби небесной колокольцы,
Их голоса едва слышны.
Напевно, словно богомольцы,
Они поют о тех, кто мал,
Кто в этой жизни не был первым,
Скитался, мыкался, страдал,
Кому-то действовал на нервы
Своими бедами, подчас,
Но из последнего делился
Столь незначительным для нас,
Что в изумлении дивился
И тот, кто принимал дары,
Мол, вот — образчик скудоумья…
Да, в наши правила игры
Их не вписать. Мои раздумья
Мирского вспять не повернут,
И я бываю небезгрешна…
А колокольцы тут как тут,
Звенят и плачут безутешно.
Они звенят по тем, кто жил,
Уйдя за кромку незаметно,
А здесь лишь Господа молил
За нас, да плакал безответно…
По мне раздастся ль этот звон
Когда-нибудь, пронзая память
И нарушая чей-то сон?
Как сердце от тоски избавить
И невозвратность победить?
Но человек нищает духом,
А времени непрочна нить…
И я своим неверным слухом
Ловлю неясный робкий звук,
Что душу мне в ночи тревожит,
Как доказательство разлук,
Но Веры вычерпать не может…
Звени, небесная капель!
Слезами утолённый пламень,
Лети за тридевять земель,
Чтобы заплакал даже камень…
