Городок готовился к новому вечеру, который внешне едва ли отличался от всех предыдущих. Стоящие вдоль домов ивы отбрасывали длинные тени, все так же тявкали дворовые собаки. У бордюра лохматый рыжий кот подлизывал брошенный кем-то рожок мороженого. Впрочем, возможно, все теперь уже не совсем так, как было прежде: в головах местных жителей произошел какой-то сдвиг. Наверняка начались пересуды и разговоры о том, что происходит (в правильности своих выводов я имел возможность убедиться уже через пару дней, но об этом чуть позже).
А вот и мой дом. Притихший, одинокий, позабытый. В соседних, напротив, бурлила жизнь. Мария на передней лужайке перед домом гоняла близнецов Федьку и Петьку — они никак не хотели идти ужинать, катали по траве пластмассовые машинки.
— Ну-ка быстро домой! — кричала мама, но мальчишки ее игнорировали. Увидев меня, соседка приветливо улыбнулась, но в улыбке мелькнула тревога.
— Здравствуйте! — сказал я.
— Вечер добрый, Сергей. — Она подошла к воротам. — Хотя что-то я сомневаюсь.
— Видели в новостях?
— Конечно. Телевизор-то на кухне у меня не выключается, все стирка-готовка, с ним веселее. Вот и насмотрелась. — Она вздохнула, взглянула на близнецов. — Это что ж теперь будет, Сережа? Хоть из дома не выходи. И за детей вот беспокойся.
— Не волнуйтесь так уж очень. — Я постарался подпустить в голос интонации бывалого психотерапевта. — Разберутся, наведут порядок. Думаю, скоро все снова наладится.
— Так ведь непонятно, откуда чего! Отродясь не было!
Я развел руками, вспомнив один из бессмертных афоризмов Виктора Степановича Черномырдина: «Не было ни разу — и вот опять!».
— Ну ладно, хорошо вам вечер провести. — Мария вернулась к своим близнецам. — А ну марш умываться, бестии!
Я постоял у калитки своего дома, раздумывая, чем бы мне заняться. Боковым зрением заметил, как в доме у Михалыча загорелся свет.
Кстати…
Когда я нажал кнопку звонка у соседней калитки, занавески одного из светившихся окон подернулись. В окно выглянул сам Михалыч. Зыркнул на меня и сразу скрылся. Я ждал минуту и уже подумал, что мне тут не рады, как дверь дома отворилась. На крыльцо вышел хозяин, но уже не в засаленной майке-алкоголичке. Михалыч приоделся: натянул серые костюмные штаны и голубую рубашку. Кажется, он даже причесался. Я для него почетный и желанный гость, видимо. Или он просто никогда не принимал гостей.
— Сосед? Здарова! Решился-таки.
— Добрый вечер, Михалыч… Не знаю, как вас по имени.
