— Подполковник, — твердо сказал я, — если у вас есть конкретные факты и доказательства того, что я оказался рядом во всех трех эпизодах не случайно, предъявите их прямо сейчас. Если их у вас нет — я пойду.
Я сделал вид, что собираюсь встать. Киршин дрогнул. Точнее, перестал валять Ваньку.
— Я навел справки относительно вашего товарища, который сейчас находится в местной клинике…
Я напрягся.
— С ним возникли некие сложности.
— Какие?
— В городском управлении полиции Уфы ничего не знают о майоре уголовного розыска Николае Святове.
Я похолодел.
— Он служил в районном…
Киршин снисходительно усмехнулся. Эту ухмылку я вполне заслужил своей наивностью. Какая разница, где служил Коля, хоть участковым в какой-нибудь дыре. В этом мире он в списках не значится.
Парировать было нечем. Я призвал себе на помощь все свое актерское мастерство, чтобы не выдать замешательства. Видимо, получилось не очень.
— Я никак не могу это прокомментировать. Мы познакомились здесь. Уверен, он сможет дать свои объяснения, как только обретет необходимую форму.
Киршин кивнул. Едва ли он поверил, но время я выиграл. Правда, с сожалением осознал, что от идеи предъявить особисту свое удостоверение почетного сотрудника ГУВД Москвы придется отказаться.
— Если мы закончили, я пойду, господин подполковник.
Я поднялся, ожидая, что он меня остановит. Но он не издал ни звука. Лишь когда я уже держался за ручку двери, Киршин процедил:
— Постарайтесь не покидать пределы города в ближайшую неделю. Вы сможете позволить это себе, господин путешественник и писатель?
— А вы в силах запретить мне уехать? — Я улыбнулся. — Всего хорошего.
Я спустился со второго этажа в холл, по дороге то и дело сталкиваясь с сотрудниками. Управление напоминало пчелиный улей.
Мне бы следовало найти Аню — нас разлучили на стадионе, и я пообещал ей, что позвоню, как только освобожусь. Но сейчас, честно говоря, было немного не до того. Уж сколько раз я обманывал ее ожидания (если она чего-то ожидала): назначал встречи, отменял, обещал позвонить и не звонил. Удивительно, как она не махнула на меня рукой.
Потерпи еще немного, Анютка. Я позвоню. Чуть позже.
Сидя в автобусе, который нес меня домой, я смотрел в окно на проплывавший мимо город и задавал себе вопрос: почему не сдать Петровского? Пусть им займутся профессионалы, а не ты, потерявшийся лицедей.
Ответ напрашивался сам собой: тогда придется сдать им всё, а это прямой путь в дурку.
Я вышагивал по гладкой асфальтированной дороге своего квартала, сунув руки в карманы джинсов и напевая какой-то импровизированный мотив. Иногда мимо меня проезжали автомобили, я отходил в сторону и на укоризненные взгляды водителей по-дурацки улыбался: извиняйте, я не местный.
