…И вот, Цусима… Тогда слова этого — названия островка в одноименном проливе — не знал никто. Узнали…
Тотчас многих русских медиков, разбросанных ещё поражениями российской армии 1904 года по монастырям Хонсю, перевели в Нагасаки. В Нагасаки, — оказавшемся рядом с местом этого беспримерного морского побоища, — отправил и часть своих врачей и сестёр доктор Розенберг. В одной из таких групп оказалась Стаси Фанни…
…Домик в Нагасаки, в котором разместилась бригада из четырёх сестёр Милосердия (княжна Елена Шаховская, княгиня Вера Оболенская — Стаси Фанни ван Менк и Дина Заржевская; фото из архивов СМИ — с.175, в романе ПЛОЩАДЬ РАЗГУЛЯЙ) для отдыха за пределами лазарета, стоял в чудесном саду — совершенно японском по стилю, по пейзажу, по духу, по мастерству, по дотошности с которым создавали его садовники, — рассказывала хозяйка его Мирои–тян, племянница какого то военного, говорили даже адмирала! Тогда работали мы сутками, меняя друг друга у операционных столов для полу часовой отлёжки пластом на татами в резервных палатах.
Вспомним ещё раз: наша, пришедшая из Балтии, Вторая Тихоокеанская Эскадра была у западных берегов Японии только что разгромлена и уничтожена. Десятки тысяч раненых, покалеченных русских моряков, подобранных победителями у затонувших десятков кораблей, и развезённых по сотням временных эвакуационных пунктов в самом городе и близ него ожидали днями и ночами врачей, совершенно обессиленных изнуряющим стоянием над месивом из костей, из плоти и крови…
Ужас!
Сама я не просто с ног валилась, не высыпаясь. Я галлюцинировалась подобиями сна… Но когда падала в изнеможении на циновку спать — сон не приходил…
…Получалось, выбирались мы домой, в дом к Мирои–тян, не чаще раза в неделю. Только там засыпала дёрганым каким то сном–полусном, не позволявшим успокоиться хотя бы… Сном–обмороком…
Однажды поняла: заболеваю!
…То ли была это ещё одна новая тропическая лихорадка, то ли неизвестное вовсе врачам и коллегам моим нервное наваждение… Говорили — ходит эпидемия тропического туберкулёза, возбудители которого проникают в организм через ранки на коже… А ноги мои стали, как в было уже в ледяном зимнем Порт Артуре когда–то, сплошной раной: от непрерывного стояния на нескончаемых операциях они затекали у меня и мне затягивали их туго стираными портянками до колен и обливали по верх кипящим настоем какой то местной травы… Кожа лопалась… Словом, вот он путь инфекции…
Так, иначе ли — я, заболела…
