Они оба хохотали во всю глотку. Владимир же стоял рядом с подчеркнуто чопорным видом.
— Я восемь лет не был в Киеве, племяш. Так что, будь добр, покажи Владимиру, что тут к чему.
Наконец дядя и племянник расцепились, и Олаф развернулся к Владимиру.
— Покажу!
— У меня тут пока еще нет друзей, — сказал князь.
— Понимаю, — ответил Олаф.
— Подбери ему лошадь! — приказал Сигурд и сильно хлопнул племянника рукой по ягодице, как бывало, когда тот был еще ребенком.
— Я свою дам! — крикнул юноша и бросился в толпу за конем.
— Олаф! — рыкнул ему вдогонку Сигурд. — Как там моя сестра Астрид?
— При дворе княгини Ольги, — ответил юноша. — Занимаются хозяйством вместе с Мальфред.
— Надеюсь, что вы с ним станете друзьями, как подружились ваши матери, — пожелал князю его воевода и стукнул себя в грудь. — Он весь в меня! Наша кровь!
* * *
В княжеских палатах был пир горой и дым коромыслом. Слуги принесли на огромной жерди тушу кабана, запеченную целиком. Через низкую жаровню прыгали, резвясь, йомсвикинги. Из гигантской пенной бочки служанки прямо руками зачерпывали пиво в огромные турьи рога и разносили их пировавшим. Один из них, окованный золотом, принял Сигурд и, забравшись на деревянную скамью, поднял его двумя руками к потолку и закричал:
– Óди-и-и-и-ин!!!
Он, воевода покойного киевского князя Святослава, наконец-то вернулся в Кенугард и благодарил за это бога войны.
— Оди-и-и-и-ин!!! — поддержали воеводу даны, норвеги и йомсвикинги.
Пир ненадолго замолк, пока все осушали свои костяные кубки.
— Ты зачем Полоцк разорил, Владимир? — строго спросила старая княгиня Ольга, сидевшая на самом почетном месте.
— Новгород мы взяли без боя, бабушка, — объяснялся юный князь. — А викинги потребовали с каждого жителя по две гривны серебра. Не мог же я собственный город грабить… Вот Добрыня и посоветовал взять Полоцк. Тем и расплатились.
— По наущению воеводы Свенельда пошел на своего брата войной Ярослав. Олег ведь его сына, Люта Свенельдовича, убил за браконьерство. По наущению Добрыни ты изнасиловал Рогнеду и родителей ее убил… — с горечью в голосе сказала Ольга и спросила: — Мальчики, вы когда своей головой уже думать начнете?
— Бабушка, но ведь и ты по наущению Свенельда убила князя древлян Мала, — оправдывался Владимир.
— Я баба! — оборвала его княгиня. — Мне двадцать лет от силы было, на руках отец твой малолетний, мне пришлось быть жестокой, чтобы дружина не вышла из-под контроля.
— Вот и мне, бабушка, пришлось зверем стать, — отвечал ей Владимир. — Думаешь, три тысячи викингов пошли бы за мной, будучи уверенными, что я сын рабыни?
