Подземелья Тауэра. Две соседние камеры. У дверей стоят тюремщики. В одной из камер лежит избитый и окровавленный человек, когда-то бывший любимцем народа — Роберт Девере, граф Эссекс. В другой камере, на лавке из грубо сколоченных досок сидит Генри Ризли, граф Саутгемптон. Слышатся шаги, в подземелье спускается горбатый, жуткого вида человек. Это Роберт Сесил, правая рука Ее Величества.
Сесил(ехидно). Так-так, попался голубок в силок. Избиты, окровавлены и прокляты, народ забудет бывшего героя, восславит королеву и ее министров… И меня, конечно, тоже. За мудрость, благородство и отвагу, проявленную в яростной борьбе с врагом Ее Величества… (кивает тюремщику, тот открывает дверь, Сесил заходит в первую камеру) Граф Эссекс! Как вам спалось, что снилось? Как здоровье?
Эссекс(слабо, но с достоинством). Благодарю. Вполне, вполне. Вполне.
Сесил. Приятно видеть в добром здравьи графа. Готовы вы со мной поговорить?
Эссекс. Я с подлецами не веду беседу.
Сесил. Как это мило! Как благоразумно! Наш благородный граф — и жуткий Сесил. Горбун, урод, почти что Люцифер… Так что ли? (кричит) Нет, не так! Я хром, горбат, но в голове моей, как осы в тесноте дупла лесного, роятся удивительные мысли… О процветаньи Англии! Да-да! Я о стране не меньше вас забочусь, любезный Эссекс! Если я у власти, поверьте, вам меня свергать не стоит. Есть армия, есть суд… Есть, наконец, Ее Величество! И уши у нее открыты для МОИХ советов, Эссекс, но не для ВАШИХ!…
Эссекс. Это и прискорбно. Нас слишком мало, и наш голос слаб…
Сесил. Я рад, что это стало вам понятно. До королевы докричаться вам — увы, мой друг! — пока что не удастся. Хотя шанс есть… Когда на эшафот пойдете, о желании последнем вас будет спрашивать палач. И, может быть, вы сможете сказать то, что хотите… (задумчиво) Если только сил вам хватит, чтоб заставить ваш язык зашевелиться…
Эссекс. Поверьте, сил достаточно!
Сесил. Мой друг, все это временно — и силы, и здоровье… (выходит из камеры, тюремщику — кивает на Эссекса) Еще десятка два плетей ему. Он не желает говорить о главном, не хочет признаваться, бунтовщик! Как уж на раскаленных камнях пляшет — так он юлит перед моим допросом…
Тюремщик. Быть может, раскаленным прутом попробовать? Многим помогало. Петь начинали, что хромой Джек после кружки пива…
Сесил. Идея хороша, но торопиться не стоит. Обойдемся поркой. А потом — посмотрим, может, и иные пытки благоразумно будет применить
