— Так ведь они себя умнее нас считают. Про социальную справедливость рассуждают, ходят тут, поучают. А мы — русские люди. Нам этих идей опасных не надо. Вера православная нам от дедов наших досталась, а Марксы-Энгельсы ихние здесь не прорастут — почва не та. А ежели что — мы и на них, и на студентов управу-то найдем!
Негр погрозил невидимым коммунистам заклеенным пластырем кулаком, забрал пустой поднос и ушел. Ждавший окончания разговора Димон подтащил к себе бокал и, взяв в рот трубочку, стал двигать ее вверх-вниз по слоям коктейля, попеременно чувствуя на языке то горячий кофе, то обжигающий виски, то прохладные сливки. Приятное тепло опускалось в желудок и наполняло тело сладостной истомой.»«По зимнему варианту», — вспомнил он слова философа. — А можно ли испытать такое наслаждение в другое время года? А есть ли оно вообще, это другое время? Или мы живем в стране вечной зимы…»
— Наслаждаетесь контрастом? — заметил наблюдающий за ним Иблисов. — Правильно. Без тьмы не было бы понятия о свете. Для того, чтобы свет осознал себя, он должен иметь перед собой противоположность.
— Да, но противоположность правильного высказывания есть ложное высказывание, — парировал также смаковавший свой кофе Серый. — Это не я — это Нильс Бор сказал.
— Ну что ж, — не моргнув глазом, ответил Аполлионыч, — могу продолжить цитату. Дальше там говорится: «Но противоположностью глубокой истины может быть другая глубокая истина».
— 1:0! — Серый зааплодировал и протянул в сторону философа руку открытой ладонью вперед.
— Что означает ваш жест, Дедал? — удивился Иблисов.
— Во-первых, я не Дедал. Во-вторых, мы не в Дублине. Вы думаете, я не понял ваших намеков? Ну, а в-третьих, если хотите быть «в теме», наблюдайте за молодыми.
Серый протянул руку в сторону Димона и тот, перехватив бокал левой рукой и не выпуская соломинки изо рта, хлопнул своей ладонью по ладони Серого.
— По-моему, этот жест придуман для малобюджетных картин про гарлемских негров, — проворчал Аполлионыч. — Вы копируете копию, так и не видев оригинала.
Только сейчас они обратили внимание на Феденьку, который уже пару минут переминался с ноги на ногу возле их столика, сверкая белками глаз в темноте.
— Простите, господа, но только что приходил квартальный. Поступило распоряжение полиции — закрыть все питейные заведения до особого распоряжения. Студенческие беспорядки начались. Требуют освободить арестованных на площади Милюкова.
— Ну что же, Феденька, у них своя правда…
