Аполлионыч снова двинулся по переходу через Невский — на этот раз на четную сторону. Димон стряхнул снег с волос и повертел головой. Из-за снегопада не был виден освещенный по ночам шпиль Адмиралтейства в конце проспекта. Не была видна и вывеска ресторана «Dominique», обычно сиявшая огнями возле лютеранской церкви. Но оглядываться времени не было — философ бодро бежал по снегу в своих валенках и друзьям приходилось поторапливаться, чтобы не отстать. Возле перехода, на фонарном столбе за время их отсутствия появился бумажный плакатик. Смахнув налипший снег рукой, Серый разобрал рукописные буквы: «Требуем освободить наших товарищей…» Читать дальше не дал Иблисов — потянул его за рукав. После перехода повернули налево, в сторону Дворцовой. Из дверей ресторана Лейнера, увидев их, высунулся было швейцар, издалека похожий на адмирала, но Аполлионыч только махнул на него рукой и понесся дальше. Неожиданно на их путь преградил человек в длинном красном плаще с капюшоном и черной полумаске. Резко выбросив вперед руку, он напугал и заставил остановиться Димона. Иблисов резко повернул назад и взял из протянутой ладони незнакомца карточку.
— Реклама, — объяснил он друзьям, пробежав глазами бумажку, — «Жду вас на поэтическом вечере. Красный Шут». И череп с костями. Претенциозно…
Сунул карточку в карман и двинулся дальше. Добежал до угла, свернул направо, на Морскую. На другой стороне улицы, возле здания Азово-Донского банка, снег был уже почищен, но здесь дворник еще не успел поработать, и троице пришлось сойти на проезжую часть, так как тротуар превратился в сплошной сугроб. Из под арки Главного штаба, освещенной ярко-желтыми фонарями, навстречу им выезжал похожий на луноход снегоуборочный комбайн Unimog.
Прямо напротив банка сквозь снегопад светила вертикальная вывеска «Гостиница Франция ***». Швейцара здесь не было. Философ сам толкнул тяжелую створку и пропустил друзей вперед. В маленьком вестибюле гостиницы было тихо. Умиротворенно мерцала электрическая лампадка под хорошей копией Казанской иконы Божией Матери. Вокруг стеклянного столика сидели трое финнов в мешковатых костюмах с партийными значками на лацканах — Отто Куусинен на фоне красного знамени. Пространство вокруг их кресел было заполнено большими пластиковыми пакетами с логотипом «Harrods—Gostiny Dvor» и картонными коробками с бытовой техникой. На стеклянной поверхности стола на развернутой замасленной бумаге лежали бутерброды с колбасой и стояла начатая бутылка молока. Черно-белый телевизор на стойке транслировал новостной канал без звука. Бегущая строка внизу сообщала, что «…
