Теперь Гарриман предпочел перейти к сути дела.
— Миссис Озмиан, вы знаете о чем-то в прошлом Грейс, что могло бы привести к ее недавнему убийству?
— Такие девчонки всегда плохо заканчивают. Я в Украине работала в поте лица, и, попав в Нью-Йорк, старалась держаться подальше от наркотиков и алкоголя. Ела только здоровые салаты без заправки, работала в зале по два часа, спала по десять…
— Могла ли она сделать что-то… например, заняться организованной преступностью или продажей наркотиков? Чем-то, что могло привести к ее убийству…
— Не знаю насчет наркобизнеса. Но в ее прошлом кое-что было. Кое-что ужасное, — она поколебалась. — Я, наверное, не должна этого говорить… Озмиан заставил меня подписать соглашение о неразглашении в рамках урегулирования развода…
Она замолчала.
Гарриман почувствовал себя золотоискателем, который только что наткнулся на золотоносную жилу. Оставалось лишь нагнуться, разрыть немного и очистить ее от слоя грязи. Он решил, как следует, сыграть свою роль. Брайс знал, что лучший способ позволить интересной информации выйти на поверхность — это соблюдать молчание. Люди чувствуют себя вынужденными говорить, когда кто-то рядом с ними молчит. Гарриман сделал вид, что просматривает свои заметки, ожидая, пока вторая порция двойного мартини сделает свою работу.
— Но я ведь могла бы сказать вам. Могла бы. Теперь, когда она мертва, я уверена, что соглашение более не действительно. Вы же со мной согласны?
И снова — тишина в ответ. Брайс знал недостаточно, чтобы вот так запросто ответить на подобный вопрос.
— Перед самым окончанием нашего брака… — она глубоко вздохнула, — пьяная и накаченная чем-то Грейс сбила восьмилетнего мальчика. Он впал в кому и умер через две недели. Это было просто ужасно! Его родителям пришлось отключать его от аппарата жизнеобеспечения.
— О, нет, — пробормотал Гарриман, искренне ужаснувшись.
— Увы, да.
— И что же произошло потом?
— Папочка вытащил ее из этой истории.
— Как?
— Изворотливый адвокат. Большие деньги.
— И где это произошло?
— В Беверли-Хиллз. Где же еще? Он изъял все возможные записи, — она прервалась, с торжествующим видом опустошая второй бокал, — и засекретил все данные, но, боюсь, это больше не имеет значения. Не для нее. Похоже, в конце концов, удача отвернулась от этой девчонки.
