Позади, с флангов, донеслись ружейные залпы. Стреляла партизанская пехота. Конники же – гусары и казаки – неслись, рубили, кололи, заходясь в справедливом неистовстве, разя и убивая врагов.
Первая линия французов дрогнула… побежала… оказалась буквально смятой! Неудержимый натиск партизан просто-напросто опрокинул ее на вторую линию обороны… а вторую – тотчас же! – на третью.
Враг не выдержал напора, дрогнул, побежал…
– Ур-ра-а-а-а!
Однако битва еще была не кончена: два эскадрона попытались преградить русским дорогу… Давыдов лишь обернулся в седле, махнул саблею…
– Ур-ра-а-а!
Гусарская армада в армяках с гиканьем развернулась лавой… Враги не стали дожидаться удара – бежали, бежали трусливо, как последние подонки, гнусная сволочь войны. Партизаны преследовали их почти до полудня: стреляли, рубили, кололи. И поделом! Поделом…
* * *
Вечером делали жженку. В трофейных французских обозах нашлось и шампанское, и вино, и сладкая виленская водка. От прошлых рейдов у партизан осталась еще половина сахарной головы, ее и жгли, восторженно наблюдая, как плавленый сахар стекает по сабле, падает с шипеньем в шампанское, щедро сдобренное водкой…
– А ну, господа гусары! – лихой поручик Дмитрий Бекетов, орудуя половником, словно заправский повар, ловко разлил жженку по кружкам.
Коленьке Розонтову, корнету, досталась, пожалуй что, самая большая – парнишка едва удерживал ее в руках.
– Не журись, корнет! – расхохотавшись, поручик хлопнул Коленьку по плечу. – Французские вольтижеры тебе по зубам… Неужто какая-то жженка не по силам?
Последняя фраза Бекетова потонула в громком хохоте гусар. Корнет не обиделся – смеялись-то по-доброму, без всякой зависти или злобы.
– На вас, господин Розонтов, представление в штаб-квартиру ушло, – пригладив бороду, не преминул напомнить Давыдов. – Штаб-ротмистр Бедряга повез… ну, вы знаете. Не только на одного Розонтова – на многих.
– Ой… – Коленька вдруг дернул ресницами, запунцовел, словно кленовый лист, тронутый осенним багрянцем. Поморгал, шмыгнул носом и не шибко решительно, как-то совсем по-детски, спросил:
– А что там… в представлении-то? А, Денис Васильевич?
– Не меньше чем на генерала должно! – хохотом грохнул поручик.
Тут подхватили и все: гусары они и есть гусары – зубы поскалить только дай!
– Анна с мечами ему!
– Владимир первостепенный!
– Сабля золоченая! От самого государя!
– А ну-ка, цыть! – прикрикнул полковник. – Что бы ни было… что бы ни пришло… А корнет у нас – геройский! Вам ли не знать?
