Сонечка и Денис еще переспали не раз, правда, тайком от всех – совершенно ни к чему было плодить всякого рода слухи. Тем более, у юной госпожи Половцевой уже имелся весьма хорошо разработанный жизненный план. В который Денис Давыдов, поэт и гусарский полковник, не входил никак. Ну, не было ему там места! Гусару, помещику, поэту… А Дэну?
Что греха таить, Сонечка для него сейчас была – всё! Так похожая на ту, которую когда-то любил… обрывок прошлого, кусочек синеглазого счастья.
Женюсь! – решил Давыдов. Женюсь, во что бы то ни стало. Вот кончится война – и женюсь.
* * *
Отправив все донесения в штаб-квартиру с нарочными, господин полковник засел в деревне Токарево, в штабной избе, любезно предоставленной местным старостой, и, позвав всех офицеров, принялся планировать дальнейший «поиск», благо людей нынче хватало. Партизаны уже нападали на комендатуры, а вражеские обозы высылались лишь в сопровождении армейских полков… что все равно не помогало. Усилившийся отряд Давыдова громил врага в хвост и гриву, везде, где находил, и безо всякой пощады. А ведь, кроме Дениса Васильевича, имелись и другие армейские «партии» – тот же Сеславин, Фигнер… Именно они, специально присланные и обученные воинские люди, гусары, уланы, казаки, делали все для того, чтобы врагу показалось небо в овчинку. Армейцы, а не пресловутая «дубина народной войны», столь выпячиваемая историками-марксистами с подачи графа Толстого. Так называемый «простой народ» без руководства способен лишь на тупой дебош… ну, или винную лавку разграбить. Да, правда, были Курин, Кожина… Но и ими руководили, не оставляли без пригляда, вот так.
– Хорошо бы, братцы, всю дорогу напрочь перекрыть! – азартно размахивая руками, призвал молодой да румяный поручик Бекетов, один из лучших воинов «партии».
Ему сразу же возразил куда более опытный в стратегии штабс-ротмистр Бедряга:
– И-и-и, Митя! Охолонись. Вот, право же, охолонись. Хоть сил у нас и много, однако полностью дорогу перекрыть – не хватит. Да и зачем Смоленскую дорогу перекрывать? Бонапартий ведь ее уже разорил и разоряет. Неужто, коли начнется ретирада, французы по тем же разоренным губерниям отступать будут? Себе на горе!
Вот тут Дэн неожиданно для себя вздрогнул. Ведь и в самом деле, штабс-ротмистр рассуждал сейчас совершенно правильно. Еще никто не мог знать о битве при Малоярославце, о Тарутине, том, что Кутузов преградит супостату путь к тучным южным областям и заставит отступать по старой Смоленской дороге. Как тут сказали – себе на горе! Но ведь так и случится… Надо, чтоб случилось. Обязательно! Вдруг да не… Вот ведь, во время финской кампании арьергард князя Багратиона все ж таки добрался по Аландским островам, по льду, до Стокгольма. И взял! А ведь в реальной-то истории русские шведскую столицу не брали! Так и здесь может какой-нибудь выверт случиться. Кутузова надо предупредить! В любой форме. Главное, чтоб поверил. Чтоб готов был. Чтоб обязательно преградили отступающим врагам путь, чтоб погнали по старой дороге…
