Вот только недоставало самого главного: мотива. Зачем ей избавляться от своей студентки?
Зависть? Профессиональная ревность? Скрытая неприязнь? Слишком это все мелочно для такого преступления – и для такого человека, как Екатерина Веренская. Да и потом, она смогла избежать строгого наказания, но ее прежняя жизнь все равно рухнула.
Так что Герман не прав. Испорченные камеры как раз указывают, что, возможно, той кровавой ночью в кабинете был кто-то еще.
– Вы уедете? – спросил Герман.
– Не сегодня.
– Вы напрасно упрямитесь…
– А вот вы уедете сегодня, – мягко прервала его Агата. – Простите, мне пора. Счастливого пути.
– Вы совершаете ошибку.
– Не первая ошибка в моей жизни. Всего доброго.
Она развернулась и направилась обратно к дому, чтобы прекратить этот спор. Герман не стал задерживать ее, и скоро Агата услышала, как завелся мотор автомобиля.
Может, он и был прав. Может, ей следовало держаться подальше от этой истории – неважно, виновна Екатерина или нет, дело все равно сложное и опасное. Но Агате было некуда отступать, только не после всего, что с ней случилось.
Она уже знала, что сегодня днем позвонит Дмитрию Гриценко.
* * *
Глядя на труп отца, Никита Нефедов не мог поверить, что все по-настоящему, что это уже произошло – и обратного пути нет. Он допустил ошибку, которую невозможно исправить – ее даже полностью принять нельзя!
Но это случилось. Тело, которое готовились увозить медики, застыло и окоченело. Никаких следов насильственной смерти нет, взлома – тоже, и ничего не пропало. Винить некого.
Сиделка, которая обнаружила тело, все еще рыдала, забившись в угол. Никита направился к ней.
– Если он думал о самоубийстве, ты должна была сказать мне! – рявкнул он. – Должна была предупредить!
Она убрала руки от лица и посмотрела на него огромными, покрасневшими от слез глазами.
– Я не думаю, что это было самоубийство… – пролепетала она.
– Правильно не думаешь! Мой отец был не из тех, кто это творит. Настоящий мужик! Тогда почему он мертв?
– Никита Михайлович…
– Ты где была? – перебил ее Никита.
Он понимал, что нет смысла обвинять ее. Он сам назначил график посещений, он запретил ей жить в этой квартире. Ему казалось, что ежедневных визитов будет достаточно. А жить рядом со стариком… зачем? Еще втерлась бы в доверие, заставила бы включить ее в завещание. Неоправданный риск.
Да и потом, его отец неплохо со всем справлялся, сам себя обслуживал. Никита был убежден, что ему ничего не угрожает – до сегодняшнего дня.
