Но потом ее взгляд падает на кисти его рук. Они мелко дрожат.
Звон достигает своего пика.
Одним широким сильным ударом Бен сбивает со столика голубую, всю в венках трещин вазу с засохшими весенними цветами. Та летит Рей почти что под ноги, и ей ничего не стоит разбиться на сотню мелких осколков.
Рей отскакивает к стене: в этот момент ей не страшно, она просто запоздало испугалась ранений. Ведь она впустила в свой дом безжалостный ураган.
А он тем временем переворачивает комнату вверх дном, не кидаясь на нее, не крича и не сыпля упреками, будто в него вселилась некая высшая сила, что его руками воротит хлипкую старую мебель, уже давно просившуюся развалиться. Рей уже не понимает, что именно разлетается посреди комнаты яркими праздничными взрывами.
И последним к ее ногам падает разбитый патефон.
Рей так и прижимается спиной к стене, крепко держась за блокнот Бена.
Бен стоит посреди совершенных его руками разрушений, тяжело дышит, как после долгого бега, вздрагивает и вдруг озирается по сторонам, убирая волосы с лица. Его лоб блестит от пота, а взгляд больше не кажется таким диким, но все же остается чужим и отстраненным и, может быть, лишь едва сконфуженным. Зрачки затопили радужки, и теперь его глаза черные, как бездонные колодцы.
Он долго смотрит на нее, тяжело сглатывает, а потом без слов широким шагом выходит прочь, будто это ему стоит бояться.
Рей тихонечко сползает по стенке, когда дверь захлопывается. Опускает колени на мелкое фарфоровое крошево и подтягивает к себе искалеченный патефон, роняя на него редкие, но такие горячие слезы.
* * *
Гнев сладок, и свои одурманивающие объятья он не торопится разомкнуть. Только порывы холодного ночного ветра остужают его голову и возвращают мыслям подобие ясности.
Это снова случилось. Верно говорят, от себя не убежишь.
А Рей… А что Рей?
Бен судорожно глотает морозный воздух, чтобы выстудить и свое нутро тоже.
Легко остаться, чтобы каждый день отравлять ей жизнь. Гораздо тяжелее — убраться как можно дальше. Что он и сделает.
Сожаление и чувство вины горчат — он этой же ночью покупает билет на самолет и, покидав на скорую руку вещи в сумку, улетает ранним утренним рейсом.
Рей окидывает комнату мутным от слез взором: теперь, когда Бен ушел, в ней словно не осталось жизни. Будто он забрал огонь с собой, и даже краски поблекли.
Она шмыгает носом, поднимается на затекших ногах вместе с патефоном и ставит его на прежнее место, неловко прилаживая отвалившуюся крышку. Потом бросает еще один равнодушный взгляд на комнату и уходит на кухню.
