— Якуб, это ты?
Якуб входит в комнату, ссутулившись под низким потолком:
— Татуировщик! Что ты здесь делаешь? — Якуб заметно шокирован.
Лале с трудом встает, протягивая руки:
— Я часто думал о том, что с тобой случилось.
— Как ты предсказывал, они нашли для меня работу.
— Значит, ты тюремщик?
— Не просто тюремщик, друг мой. — Голос у Якуба мрачный. — Сядь поешь, а я расскажу тебе, что я здесь делаю и что с тобой будет.
Лале нерешительно садится и смотрит на еду, которую дал ему Якуб. Жидкая мутная похлебка с единственным куском картошки. Хотя несколько минут назад он умирал от голода, сейчас аппетит пропал.
— Я не забыл твою доброту, — говорит Якуб. — В тот вечер, когда меня сюда привезли, я боялся, что умру от голода, а ты меня накормил.
— Что ж, тебе нужно больше еды, чем большинству из нас.
— Я слышал истории о том, что ты добываешь еду. Это правда?
— Вот поэтому я и попал сюда. Заключенные, работающие в «Канаде», приносят мне деньги и драгоценности, а я обмениваю их на еду и лекарства у сельских жителей и потом распределяю. Думаю, кого-то обделили и он донес на меня.
— Ты не знаешь кто?
— А ты?
— Нет, не моя работа — знать. Моя работа — выуживать у вас имена тех, кто замыслил побег или сопротивление. И конечно, имена тех, кто доставал для тебя деньги и драгоценности.
Лале отводит взгляд. До него начинает доходить чудовищный смысл слов Якуба.
— Как и ты, Татуировщик, для того, чтобы выжить, я делаю то, что мне велят. — (Лале кивает.) — Я должен бить тебя, пока не назовешь имена. Я убийца, Лале. — (Лале качает опущенной головой, бормочет все известные ему бранные слова.) — У меня нет выбора.
Лале обуревают смешанные эмоции. В мозгу проносятся имена мертвых узников. Может ли он назвать Якубу эти имена? Нет. В конце концов они это выяснят, и он снова будет здесь.
— Дело в том, — говорит Якуб, — что я не могу позволить тебе сообщить мне эти имена. — (Лале изумленно смотрит на него.) — Ты был добр со мной, и я притворюсь, что сильно избиваю тебя, но не позволю тебе никого выдать, — объясняет Якуб. — Хочу, чтобы на мне было как можно меньше невинной крови.
— О Якуб, я никак не думал, что тебе найдут именно такую работу. Мне очень жаль.
— Если я должен убить одного еврея, чтобы спасти десяток других, я это сделаю.
Лале дотрагивается до плеча гиганта:
— Делай то, что тебе положено.
— Говори только на идише. — Якуб отворачивается. — Вряд ли здешние эсэсовцы знают тебя или то, что ты говоришь по-немецки.
