— Если мы расскажем нашу историю здесь, — сказал Билл, пристально глядя на соседний дом, — нам, боюсь, никто не поверит… Я думаю, прежде всего нужно сказать остальным. Откуда мы знаем: а если инспектор Рой еще на острове?
— Ну да… — кивнул головой Блейк. — Мы не знаем, что задумал этот человек, а он может быть очень опасен. Мы искали его по всему замку, но спрятаться ему ничего не стоит. Не говоря уже об остальном острове…
— Лучше всего будет дожидаться утра всем вместе, не расходясь.
— Вы правы, молодой человек, — согласился Блейк. — Сила в единстве. Но не стоит терять времени — вернемся в замок к нашим друзьям и будем надеяться, что за это время не приключилось новых бед!
Без четверти три все собрались в гостиной. Весть о том, что инспектор Рой фальшивый, что он солгал про смерть Пирсона, повергла гостей в глубочайшее недоумение. Страх отразился на всех лицах, хотя и в разной степени.
— Еще трех часов нет, а столько всего уже произошло… — произнес Билл. Он сменил промокшую одежду на твидовую тройку, которая, по мнению Мэйдж, придавала ему старомодный вид и вообще не шла, потому что старила.
Молодой человек посмотрел на нее туманным взглядом.
— Не хотел бы, чтобы ты думала, Мэйдж, будто я против твоего дяди предубежден, но надо смотреть правде в глаза…
— Как будто я его защищаю!
— Вот и отлично, тогда я начну. Раз он не умер, теперь мы знаем, что это он нас сегодня встречал. Тут всем известен его странный характер и лукавый ум. Кроме того, и это также известно, он очень любит старинные романы, довольно сведущ в легендах о рыцарях Круглого стола, но любит он и детективы, а также все, что касается оккультных наук. Хорошо. Сомнению не подлежит одно: все, что здесь сегодня произошло, было необычайно, театрально, поразительно, экстравагантно. О том, что это жутко, я даже не говорю. Мы пережили какую-то гротескную комедию по мотивам артуровской легенды, и это не поддается никакой логике, кроме хитроумной логики Джерри Пирсона.
— Так и есть, — согласился Джосая Халлахан, — только ваше суждение о Пирсоне мне представляется несколько преувеличенным.
— Вы правы. Но примем пока эту гипотезу. Предположим, что скука, одиночество и бог знает что еще его ожесточили, усилили естественные склонности. Вспомните, как он настаивал на своем благородном происхождении, да еще с таким нажимом? Разве что не выдавал себя за потомка самого короля! Впрочем, кстати, когда его спросили, будет ли он играть роль короля Артура, он не ответил ни да, ни нет. Да, он мог бы быть королем Артуром: одиноким, преданным, окруженным врагами, в конечном счете — жертвой заговора. Но он говорил еще о
