Крещение Руси: от язычества к христианству | страница 42

Л. С. Клейн, которому принадлежит последний критический анализ археологических памятников славянского язычества, с полным основанием предположил, что все заполнение рва в «капище Владимира» может относиться к строительному мусору[15]. Недавно была уточнена датировка «жертвенника» — обнаруженные при его исследовании гончарная керамика и стеклянные браслеты относятся к XI–XIII вв., к христианской эпохе, в заполнении «столпа», также обнаружены материалы Х — ХII вв. Несмотря на это, последний интерпретатор комплекса Орлов настаивает на его «языческом» характере: следы огня, обнаруженные при раскопках «жертвенника», должны свидетельствовать о культе Дажьбога или Хорса; это культ должен был сохраняться даже после крещения Руси в княжеской среде, в непосредственной близости от дворца и Десятинной церкви, возле которой Владимир поместил (по летописи) также «языческую» квадригу, трофей, привезенный из Корсуня; все это объясняется характерным для Руси «двоеверием», постулируемым древнерусскими христианскими книжниками в поучениях против язычества.

Каменная статуя славянского божества была найдена в середине XIX в. в реке Збруч, притоке Днестра. Четырехгранный столб из серого известняка высотой 2,67 м увенчан изображением четырехликого и четырехтелого божества под одной шапкой. На одной стороне женский персонаж держит в руке кольцо, на другой — питьевой рог, на третьей — мужской персонаж с саблей у пояса (оружие, не характерное для древних славян) и изображение коня, на четвертой божество лишено специальных символов. Средний фриз изображает хоровод из двух женских и двух мужских фигур, держащихся за руки; нижний фриз несет изображения трех фигур, поддерживающих руками верхние ярусы; к свободной от изображений стороне нижнего фриза мог примыкать жертвенник. Идол олицетворял славянский пантеон — высших мужских и женских богов верхнего — небесного мира, духов и людей среднего, земного, мира, поддерживающих землю существ преисподней.

Но все-таки, почему в летописном пантеоне, возглавляемом Перуном, не было «скотьего бога» Волоса? Эту недостачу стремились восполнить другие (более поздние) средневековые авторы. Шахматов считал сведения проложного (Пролог — сборник кратких житий) Жития князя Владимира о низвержении идола Волоса в Почайну, где затем были крещены все киевляне, достойными доверия (известны позднейшие легенды о Волосовом капище на Оболони — месте выпаса скота, где в христианские времена была поставлена церковь Власия), а историк язычества Аничков, в свою очередь, предположил, что идол Волоса стоял на Подоле, а не на холме (Горе) с прочими богами, и поэтому не попал в их летописный список. В Житии Волос, сброшенный во время крещения киевлян прямо в Почайну, опять-таки противопоставляется Перуну, которого велено было с особыми ритуалами «транспортировать» за пороги (об этом пойдет речь дальше).