— Колено на подоконник, забыла?
— Ну, Клайд… Я не умею…
— Учись, тютя!
И мы вваливаемся в комнату. На часах около двух, времени отдохнуть полно, вздыхаю с облегчением, быстро задергиваю занавески. Поворачиваюсь к Роберте, улыбаюсь и спрашиваю так просто, как будто и не было мрачного разговора пару минут назад.
— Спать или чай сначала? Предлагаю чай, я уже вижу, что мы оба любители.
Она улыбнулась в ответ и пошла хлопотать, уютно зашипел примус, через несколько минут мы снова сидим друг против друга за столом в жёлтом круге неяркого света. Смотрю на Берту, согревая ладони чашкой. Она смотрит на меня, держа свою так же, мы оба это заметили и тихонько рассмеялись. Как же хорошо… Медленно провожу ладонью по скромной зелёной скатерти, оглядываю комнату. Теперь можно не делать вид, что все тут знаю. Так уютно. Взгляд неторопливо скользит по столу, по фаянсовому чайнику с отбитым носиком, простеньким светло-голубым блюдцам и чашкам. Коричневые обои, такие же занавески. Старые и выцветшие, но аккуратные половички. Вазончики с цветами висят на стенах. Речной пейзаж в рамке под стеклом. Кровать… Отвел взгляд, вижу, что Роберта с улыбкой смотрит на меня, поняв мои мысли. Шепнула, обведя рукой комнату, ее глаза таинственно блеснули в свете тусклой лампы.
— Незнакомо все?
Улыбнулся в ответ, пожал плечами.
— Уже немного знакомо, Берт.
Она посмотрела на меня, подперев ладонью подбородок, снова шепнула.
— Как тебе тут, милый?
— Это дом. Так чувствую, — твердо повторил, глядя ей в глаза, — это дом.
— Да, Клайд. — Роберта накрыла ладонью мою руку, ласково погладила, — ты дома. Хочешь ещё чаю?
— А рулета больше нет? — жалобно так спрашиваю.
Берта рассмеялась и показала язык, вот ведь смешная…
— Ты все съел, обжора!
В ответ делаю умильное лицо раскаивающегося Робин Бобин Барабека, Берта смеется еще веселее. Отходит, слава Богу…
— И конфеты съели…
— Все съели и спать теперь хочу, — она сладко зевнула, прикрыла рот ладонью.
Увидев это, я тоже внезапно ощутил, насколько устал… Адреналин схлынул, захотелось тишины и покоя, и Роберта чтобы мирно сопела рядом, положив голову на плечо. А она посмотрела как-то странно, пальцы затеребили платок, глаза нерешительно забегали по комнате.
— Спать идем?
— Клайд, я…
Берта оглядывается, беспомощно и робко, на угол, где кровать. Второй в комнате нет. Дивана нет. Кресла тоже нет. А она, такое впечатление, ждет, что они сейчас из воздуха появятся. Ее пальцы оставили платок и начали бесцельно перебирать бахрому скатерти… Лицо очень сосредоточенное стало, серьезное, подбородок заострился. Милая ты моя… Накрываю ее руку ладонью, остановив. Почувствовал, что она слегка вздрогнула, вот медленно высвободилась. Шепнул.
