— Домой? — почему-то более ничего не сказалось.
Роберта улыбнулась.
— А ты домой?
И мы рассмеялись, обнял её за плечи и потерся щекой о мягкие волосы.
— Да, пойду…
И не закончил фразу, смех оборвался. Домой? Серьезно?
— Клайд, что с тобой?
Берта встревоженно заглянула мне в лицо.
— Ты так замолчал… Что-то случилось? Клайд, не пугай меня! Ну, пожалуйста!
— Шш, перестань!
Встряхнул ее легонько за плечи, ну что ты с ней будешь делать…
— Чего испугалась?
— Ты стал такой… Такой…
— Просто мне туда нельзя.
Роберта поняла сразу. Широко раскрыла глаза и прижала ладонь ко рту.
— Там все принадлежит ему, все им пропитано. Я был там, Берта, чувствовал, это прямо давит. И я не хочу туда идти.
— А если пойдешь, что произойдет? Он вернется? Вернется? Боже…
Берта поникла, отвернулась, сразу став маленькой отчаявшейся девочкой наедине с опять обманувшим ее надежды миром. Как же я хочу посчитаться с ним за нее, с миром, со всеми… Резко повернул ее к себе. Лицо к лицу. Глаза в глаза. Медленно произнес, чеканя каждое слово.
— Я не отдам ему тебя. Поняла?
Ее лицо зарылось мне в грудь, плечи затряслись.
— Не хочу… не хочу… Не отдавай меня…
Тихие всхлипывания заглушили отчаянную мольбу.
— Не отдавай… Не уходи… Не иди туда…
Решение пришло вместе с огромной досадой, напугал ее, да и себя самого… А все ведь просто.
— Берта, я останусь у тебя сегодня. Можно?
Роберта удивленно и радостно вскинула на меня глаза, быстрым движением отерла уже выступившие слезы. Как же все оказалось просто…
— Милый, конечно оставайся, я тебя туда не пущу!
— Не бойся, я уйду раньше, чем все встанут. Уйду тихо, никто не услышит и не увидит.
— Страшно только… — Берта протянула совсем по-детски, — а если мы проспим?
Я только усмехнулся.
— Не проспим, я умею просыпаться когда надо.
Роберта с забавным сомнением посмотрела искоса, ой ли? Я с притворной озабоченностью закусил губу, стараюсь ее отвлечь, развеселить этой шутливой пикировкой. Нагнали тут драматизма…
— Нет, я могу, конечно, пойти куда-нибудь под забором пристроиться, дорогая…
Произношу это с нарочитым смирением, хотя могу и там, без особых проблем. Но под крышей и рядом с Робертой — лучше. А вот на Джефферсон я не пойду. Берта решительно указала на свое окно.
— Нет, милый, никаких «под забором», мы идём ко мне. Только будем тихо, хорошо?
— Конечно, Берт, тише мыши. Так, никого… Тсс! Я первый, давай за мной!
И мы шмыгнули к окну, как помянутые мыши. С невольной улыбкой отметил, что она и не подумала входить через дверь. Бесшумно открыл ставни и перемахнул подоконник, даже не коснувшись его, Берта не сдержала тихого восхищённого возгласа. Меня обнимает гостеприимный полумрак комнаты, такой домашний запах… Разворачиваюсь и принимаю руки Роберты, подхватываю подмышки.
