— Наверно, ошибся адресом.
Парень краснеет.
— Я пока еще не спятил. В этом клубе пять лет в самодеятельности выступаю!
— Знаешь что? Если ты спрашиваешь, была ли выставка, то я отвечаю — нет! Спорить мне с тобой некогда!
Дверь за ошарашенным семейством захлопывается. Непрерывно звонит телефон. Директор автоматически твердит:
— Не было! Не было! Не было выставки!
Появляется еще один посетитель. Идет с палкой, уверенный в себе, немного прихрамывая. Говорит вежливо, с небольшим иностранным акцентом:
— Могу ли я посмотреть выставку?
— Какую? — вновь неподдельно удивляется Лидский.
— Которая состоялась вчера.
— Да говорю же я, не было у нас выставки!
Иностранец гневно стучит палкой об пол.
— Я — корреспондент газеты «Юманите»! Вчера ее посетили мои коллеги из буржуазных газет. Опять вы закрываете выставки, идиоты! А расхлебывать нам! — Он резко поворачивается и выходит.
Злата Владимировна нервно теребит бумажку. Я снова иду в наступление:
— Уверяю вас, лучшего выхода нет! И обещанное выполним, и все на высоком уровне проведем (их языком говорю, может дойдет).
— Попробуйте, — выдавливает она.
Комсомольский инструктор глядит на меня сочувственно. Позже, выйдя со мной в коридор, он говорит, что проблема с выставкой решается не в горкоме уже, а в ЦК, и низовым работникам необходимо дотянуть до завтра — дождаться приказа.
— Может, умный дадут приказ?
Инструктор усмехается.
Наутро дома жду звонка Златы Владимировны. Проходит час за часом — молчание. Звоню в партком на завод — прячется. Наконец, поймал:
— Слуцкий и искусствоведы будут! Согласны! Что с обсуждением?
— Обсуждение отменяется!
— Что?!
— У меня нет времени объяснять!
Ах, так!
— Сегодня же вечером, когда люди придут на обсуждение, прямо на ступеньках клуба устрою пресс-конференцию для иностранных журналистов!
Через десять минут звонок. Слуцкий басит в трубку:
— Саша! Не надо скандала! Какая еще пресс-конференция? Сейчас выставку закроют, зато, когда поутихнут страсти, месяца через два-три снова откроют. Мне в горкоме твердо обещали. И дискуссию проведут!
— И вы им верите?
— Я — коммунист!
Эх, Слуцкий, Слуцкий! За утро перестроился человек! Недаром недавно эпиграмма родилась:
«— Слуцкий ты или советский?
— Я — советский Слуцкий.
— Русский ты или еврейский?
— Я — еврейский русский».
Снова еду в клуб, где в кабинете меня встречает Злата Владимировна, Лидский и дружинники с завода. Злата Владимировна смотрит куда-то в сторону:
— Не торопитесь, не торопитесь… Еще подумаем, согласуем… — К телефону не подпускает никого. Жадно хватает трубку при каждом звонке, похожая на солдата, ежеминутно отдающего честь. Монотонно повторяет: — Не знаю, не знаю, не знаю…
