Ограниченный, туповатый, желчный секретарь незамедлительно принял сторону старой партийной гвардии и потребовал газету убрать. Однако его заместитель Русаков, более молодой, более культурный и в карьере своей сделавший в тот момент ставку на либеральность, ибо времена были как будто бы для того подходящие, — стоял за нас. По его инициативе мы обратились за консультацией в отдел литературы и искусства «Комсомольской правды» и в райком партии. И тем и другим идея с газетой показалась симпатичной, так как стало модным заботиться о культуре, поднимать культурный уровень рядового советского человека. Ведь с ростом культуры растет производительность труда и в конце концов мы догоним и перегоним Америку. Но нам были важны не причины, а следствия.
Газета одобрена специалистами по литературе и партийным руководством района, значит, Абатуров подожмет хвост. Но не тут-то было! Он пуще прежнего взъярился, что прыгнули через его голову. Вызвал меня на собеседование.
— С кем из коммунистов вы говорили об искусстве в течение года?
Водном этом идиотском вопросе весь человек. А ведь сей субъект, наряду с директором, главное лицо в институте.
— Со многими людьми говорил, и не знаю кто из них члены партии.
— Поступили сведения, что любите западную живопись.
Сведения поистине страшные. Я безусловно преступник. Признаюсь.
— Да, люблю французскую живопись.
— Что хорошего в импрессионистах, и тем более в Пикассо?
— Сергей Павлович, прочтите «французские тетради» Эренбурга и вы поймете, почему я люблю импрессионистов и Пикассо.
— Эренбург мне не указ.
— У нас последние годы творчество импрессионистов пропагандируется.
Он буквально взревел:
— Запомните, у нас ничего не пропагандируется, кроме социалистического реализма!
— А если речь идет о старом искусстве?
— С ним мы знакомим.
— А как же Лев Толстой?
— Знакомим, а не пропагандируем.
— Ну а Леонардо да Винчи?
— То же самое. Его произведения демонстрируют, рассказывают о достоинствах и недостатках.
— Сергей Павлович, вы первый обнаружили у Леонардо да Винчи недостатки.
Впрочем, что требовать в области искусства с ограниченного начетчика, инженера-проектировщика, если меня совершенно ошеломили в отделе пропаганды МОСХа. Прихожу туда, объясняю, что собираемся выпускать газету о Пикассо, прошу помочь с материалами. Два жирных чиновника удивляются, и один из них спрашивает:
— А вы видели фильм «Пикассо без тайн?»
— Видел.
— Так неужели же вам не ясно, что Пикассо — шарлатан? — вмешался второй.
