— И вот получается, — продолжил он. — Войны у нас никакой нет, но есть группа из представителей коренных народов Кавказа, знающих местные обычаи и традиции, наскоро изучивших Коран и действующих против своих братьев по крови под видом таких же борцов за свободу. Втираются к ним в доверие и коварно уничтожают…
— Коварно?! — Дединец сказал еще что-то, но вовремя понизил голос, так что добавленных слов не расслышали. Понятно только было, что он не поддержал гуманных и толерантных взглядов зарубежных коллег, причем отсутствие поддержки, скорей всего, было выражено в нецензурной форме. Но на речи министра это не сказалось.
— То есть нас могут обвинить в провокации, разжигании межнациональной розни и т. д. и т. п. Вплоть до геноцида — самого страшного международного преступления! — повысил тон министр. — Вот какой скандал может вспыхнуть из-за вашего «Сандала»!
Замминистра скорбно кивнул, поддерживая начальника: дескать, объективная реальность такова и никуда от нее не денешься!
— Международный скандал на весь мир! — развел руками зам.
Коцубенко молчал. Но, в отличие от обычного, вид у него был не очень победный.
Всегда бледное лицо Дединца порозовело.
— Идею группы утверждали на всех уровнях! И она отработала очень эффективно!
Министр смягчил тон:
— Да, решение было принято, оно оказалось эффективным в оперативно-боевом отношении. Но в свете политической конъюнктуры — ошибочно. Решение придется менять…
— Каким образом?! — нахмурился Дединец.
— Какая моя задача? — насторожился Коцубенко.
Министр пожал плечами, сделал рукой жест, будто сметает выпивку и закуску на пол, а сам вернулся за свой стол и сел в кресло.
— Группа распускается, точки конспиративного прикрытия ликвидируются. Отличившиеся бойцы получают награды и направляются для продолжения службы. Но не в свои части, а в другие подразделения СПн, желательно с отдаленной дислокацией. С каждого взять подписку о неразглашении. В течение года осуществлять оперативный контроль за всеми: образ жизни, увлечение спиртным, ненужная болтовня, сомнительные связи… В случае необходимости принимать соответствующие меры.
— Какие меры? — спросил Дединец тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Ликвидация, что ли?
— Ну зачем вы так? — скривился министр. — Соответствующие меры. Их мы будем обсуждать в каждом конкретном случае особо. Скорей всего, обсуждать мы их будем уже с товарищем Коцубенко.
— Так точно, товарищ министр! — вытянулся Коцубенко. — Готов в любой момент приступить к обсуждению!
