— А где сейчас ваша группа? — спросил министр.
— Эксфильтруется вертолетом из района боевых действий, — доложил Дединец. — Будет в Москве завтра.
— Товарищ министр. — Коцубенко переступил с ноги на ногу, узорчатый паркет заскрипел под грузным телом. — Поскольку мне придется руководить группой, я хотел бы доложить вам план ее дальнейшего использования…
— Вначале я вам кое-что доведу. — Министр сделал знак заместителю, тот достал из серванта и поставил на полированный стол бутылку дагестанского коньяка, бокалы и тарелочки с тонко нарезанными сыром и копченой колбасой.
— Позвольте вам помочь, Борис Борисович. — Коцубенко ловко наполнил бокалы, не обратив внимания на легкую улыбку Дединца.
— За ваш успех, товарищи генералы, — торжественно произнес министр. — Особенно за вас, Артем Николаевич!
Он пригубил бокал и поставил на стол. Замминистра сделал точно так же. Коцубенко последовал примеру старших начальников. И только Дединец со вкусом выпил до дна, закусил колбасой, попробовал сыр, одобрительно кивнул. В глазах Коцубенко мелькнуло сожаление: видно, он тоже хотел выпить и хорошо закусить.
— Так вот, товарищи генералы, — продолжил Министр. — Обстановка в мире меняется, очень скоро перемены коснутся и нашего министерства. Нам придется мирно решать конфликт на Кавказе. Хотим мы этого или не хотим, но военный путь контрпродуктивен…
Дединец со стуком поставил рюмку на стол и внимательно слушал. Лицо его, как всегда, оставалось бесстрастным и вроде бы ничего не выражало. Хотя те, кто знал его хорошо, отметили бы, что это не так: вроде бы бесстрастное лицо выражало недовольство.
— Хуже всего то, что западные разведки получили информацию о вашей группе. Как она называется? — Министр перевел взгляд на своего заместителя, тот отрицательно покачал головой. Посмотрел на Коцубенко, но тот повторил жест отрицания — он тоже не знал ответа. Холодные голубые глаза министра остановились на Дединце.
— «Сандал», — коротко ответил генерал-лейтенант. — И что из этого следует?
— Вы же знаете, как расценивает Европа и Америка события на Кавказе? — строго спросил министр. — Как борьбу горцев за свободу и независимость!
— Да уж видел я эту борьбу вблизи! — не менее строго ответил Дединец. — И отрезанные головы наших ребят видел, и как эти звери кожу с пленных сдирали…
Он скрипнул зубами.
— А «Сандал» поубавил их пыл и показал, что надо соблюдать правила войны!
Но эти слова в очередной раз не дошли до сознания министра.
