Макс уходил.
Через солнечные зеленые пятна, мимо чужих блестящих автомобилей и черненьких собачек с беленькими старушками на поводках. Жаль, что так вышло, собирались с Лелькой на море, бархатный сезон, вечером уже прохладно и так хотели последнего солнышка. А тут весь день висеть на лесах и стремянке, и краска ляпает в лицо. Ругаться с завхозом, чтоб заменил истрепанные кисти. Правда, приедет съемочная группа. Макс усмехнулся, и девушка, сидящая на скамейке, подалась навстречу, с готовностью улыбаясь. Отвернулся поспешно. И так всю жизнь, вот повезло же! Ничего не надо делать, посмотрел и сразу. А сколько лет пользовался, пока не остановился и не посмотрел назад, задавая себе вопрос, и к чему везение привело? Не первой молодости красавчик, высокий блондин с голливудским взглядом, путешественник по чужим постелям. Легкие связи, душистые розы, завистливые взгляды ребят из программы. Нет уж, теперь у него есть Лелька, принцесса Лелиа, рыжая земляника, упрямая лошадка Лели. А пусть смотрят, зато Лелька будет знать, что он у нее самый-самый! Лишь бы не приехал никто из бывших. Нет сил снова объясняться, пожимать плечами, улыбаться успокаивающе.
Лелька заснула в кресле, как раз когда Макс, изогнувшись, пытался достать с лесов угол фрески. Деревянные ноги помоста скрипели, площадка раскачивалась.
— Эй, художник, свалишься!
Вахтерша в тесном халате поверх цветастого платья светила белыми зубами снизу, показывала на часы — обед.
— Слазь, чаем угощу.
— Спасибо, Мариша, некогда, — ответил привычно ласково. Лелька услышала бы это «Мариша», убила бы. Через полчаса воскресила бы, любовью. Он осмотрел яркую, блестящую свежей краской фреску. Рыжая красавица в синей короткой тунике, смеется, прижимая к животу корзину с черными гроздьями. Босая. Будет принцессе Лелиа сюрприз, когда приедет смотреть в следующий раз. Пусть бы обрадовалась, как запрокинуто к солнцу лицо над белой шеей, и медные пряди падают по круглым плечам. Ко дню рождения успеет.
Проснувшись, Лелька посмотрела на часы и поднялась, держа рукой занывшую спину. До вечера еще сто лет. А позвонит он, когда станет вовсе темно, и при лампах нельзя будет работать с красками. Надо сходить в магазин и купить себе пирожное, огромное, с кремовой розой. Съесть сразу, чтоб заболел живот.
Она прошла через тень комнаты к свету и встала перед большим зеркалом. Белое лицо с темными глазами и рыжие спутанные волосы. Прихватила руками подол халата и потащила вверх, прижимая к ногам. Вот такой длины надо пошить себе платье. Нет, еще короче. Или — вот так. Наклонила голову, разглядывая светлые ноги. Если еще короче, то никуда не выйдешь, зато Максу понравится. Решено, короткое, и никому, кроме Макса, носить дома, когда приходит с работы, и она подает ему ужин. Игра для двоих…
