Внутренняя монета до поры лежала в кармашке старых джинсов.
Впереди была лестница, а внизу — город. На середине лестницы, там, где по бокам её сидели, гордо поворачивая клювастые морды, два каменных грифона, была Людмила Владимировна и её коты. Света шла к ней, в заднем кармане лежала сложенная купюра. Сегодня на площадке с грифонами она встретила ещё двоих. Человека и ангела. У человека была клетчатая рубашка и чёрная, очень лохматая голова. Конечно, у него были ещё шорты и массивные мужские ноги, очки на крупном носу, чёрная шерсть на руках и в вырезе распахнутой рубахи, но все же более всего он был клетчат и лохмат. А ангел был маленькой девочкой. Ангел разговаривал с самым облезлым котиком из компании разноцветных котов на перилах, ступеньках и ветках кривого абрикоса.
Света улыбнулась, встала поодаль ждать и снимать. Конечно, сравнивать пятилетнюю девочку с ангелом — что может быть пошлее. Но короткий нос, большие серые глаза, тёмные волосы, колечками прыгающие по худенькой спине, и рыжая маленькая собачка, прижатая к животу, были красноречивы. Вы думаете — так нельзя, молча говорили они, — а это так. Так есть. И Света понимала, нельзя отвергать то, что есть.
— Он, как Васечка, совсем, как Васечка, — убеждённо сказал Ангел, удобнее перехватывая собачку. Та терпеливо забормотала что-то и вежливо тявкнула.
— Подожди, Молька, — укорил Ангел спутницу, — я только скажу Васечке здрасти, и мы пойдем гулять дальше. Молька повела выпуклыми, как чёрные сливы глазами, и смирилась, повисая.
— Васечка такой же серенький? — спросила Света и погладила крутую башку рыжего кота, который бодал её локоть, коротая ожидание.
— Нет, — Ангел опустил Мольку на землю, держа в кулаке петлю поводка. Оглядел серого котика:
— Васечка был выженький, тут с пятнушком. Белым. И толстый. А ещё где хвостик… — руки Ангела плавно улетели за спину, и Молька покорно сделала несколько шагов вслед за поводком, дрожа спичечными ножками, — где хвостик, тут были полоски, как будто бантики.
— Красивый, — сказала Света. Фотоаппарат шевельнулся в руке. Ну чего же ты, шепнул, смотри, как волосы свесились вдоль нежной щеки и упали на согнутый локоть, а глаза, посмотри, какие глаза… и розовые штанишки. Молчи, без слов ответила Света, не смей, это же Ангел. И камера замерла, смирившись, как послушная Молька. Клетчатый человек прислонился к балюстраде, шоркнул ногой по пузатому каменному столбику и стал благожелательно смотреть на Свету.
