Все?
Нет. Она опустила ногу с подоконника. Встала.
Есть еще она. Кира. И ее ощущение, что тут — неправильность.
Над серой гладью воды загорелись нежным розовым дальние облака, это заря, пылающая с другой стороны, невидимая, потому что горела — над самой башней, зажгла их. Зажгла. А под розовым, в темнеющем сером, среди невидимых уже островов белела пара точек. И с другой стороны слышался тихий стрекот.
«Я-то думала, совсем средние века, а вон там — катер, и нитка пены за кормой, почти уже…»
Она отвернулась, быстро подошла к очагу и опустилась на колени, беря коробок. Тот зашуршал крошечной погремушкой. Спички были толстыми, с отличными большими головками, чиркали весело и ярко горели, дожидаясь, пока Кира, суя маленькое пламя в лучиночный домик, зажжет его сразу с нескольких сторон. А когда стемнело совсем, занялся плавник, поднимая над выбеленной древесиной прозрачные лепестки живого огня.
Кира выпрямилась, убирая волосы с горящего лица. Посмотрела на руку, та была в копоти. Наверное, перемазала щеки, улыбнулась она, вставая. Затекшие колени покалывало иголками.
Пламя прыгнуло, покачалось, будто нащупывая прозрачным пальцем нужное направление. И устремилось вглубь стеклянных плоскостей, внезапно, сразу размножившись там и став ярчайшим. Лепестки танцевали, все верхушки устремлялись в центральную точку, вытягиваясь черной нитью, и она, не касаясь стекла, уходила между плоскостями и гранями в потолочную темноту.
Маяк должен гореть. Такая, совсем простая истина. Неважно, как он выглядит, башней из дикого камня или белой колонной, напичканной электроникой. Ночью он светит. А то мало ли. Там острова. И между ними парусные корабли, рыбацкие лодки, маленькие катера.
— А если бы я не пришла? — скандально спросила Кира у пляшущих в башне черных теней и красных отсветов.
Вопрос был риторическим. Так что ответа она не стала ждать, да и кто заговорил бы с ней, на человеческом языке. Похоже, сегодня ее диалоги обошлись без высказанных слов, собранных в предложения. Но они были. Получается, и ответы на свои вопросы она тоже получает не от кого-то конкретного, а — просто так? От пустоты, высоты, мрака и света. Немного ужасно понимать, что она должна правильно их услышать. А вдруг ошибется? Но, с другой стороны, владеющие языком, ой, не всегда, отвечают правду. Ошибаются тоже. А иногда, и — часто, намеренно лгут. Так есть ли разница, Кира, откуда пришел верный ответ на твои вопросы? Нужно ли тебе, чтоб обязательно открылся чей-то рот, зашевелился чей-то язык, касаясь зубов и неба? Или можно прислушаться и услышать.
